Почти не придуманные истории

–Согласно вашему последнему распоряжению боекомплект укомплектован полностью, топливные баки полны, запасы продовольствия и воды пополнены, оружейные системы активизированы, системы дальнего и ближнего слежения приведены в боевую готовность. Кинетические барьеры и силовые щиты подняты. Старший вахтенный инженер Гарв Корад.

– Доклад принял.

–Серафим Бенедиктович, мы с вами огонь и медные трубы прошли, но патрульные новобранцы из персонала не имеют должной выдержки и подготовки; они уже ропщут. А объяснить порой тяжелее, чем выполнить. Мы не знаем, к чему готовимся. Страдает боевой дух.

–Скажи, что ждем прилета моей невесты.

– При всем уважении, сэр, они быстрее поверят во второе пришествие Иисуса.

– То есть, по-вашему, я и невесту себе найти не способен?

– Чтобы встретить любовь, надо хотя бы в нее верить, – язвительно заметила офицер стыковочного узла Мэри Олдстоун – рыжеволосая зеленоглазая красавица, прозванная среди экипажа Спасительницей за спасательные капсулы, находящиеся в ее подчинении. Правда, за глаза все звали ее ЧертеНяшкой. Дикая смесь красоты и смелости характера вскружили голову не одному офицеру на «Несокрушимом». Сама же Мэри уверенно держала дистанцию согласно уставу звездного флота.

–Любовь – выдумки, ее не существует. Есть привязанность, сексуальное влечение…

– Иисус походу быстрее вернется.

И тут же по селектору пробежала волна приглушенного смеха.

–Отставить разговоры!

– Есть отставить.

– И вообще ожидание изменений к лучшему люди испокон веков надеждой звали. С ней и жить легче. А без надежды на флоте делать нечего.

– Есть жить с надеждой! – Бравада и ударение, с которым ЧертеНяшка произнесла слово «надежда», снова вызвали волну сдавленного смеха.

– Мэри, по «Машке» заскучала? Сейчас мигом наряд организую.

– Никак нет, Серафим Бенедиктович.

Березкин щелкнул тумблером.

Менялись суда и экипажи, а некогда зеленый юнга матерел, превращаясь в неотъемлемую часть корабля. К моменту приписки на ШДББ 74-4 это уже был прожженный профессионал с богатым опытом. Полгода на ознакомление, и первым же рейдом в бой. Боевое крещение выдалось тяжелым, несмотря на то, что дредноут словно вихрь разметал орбитальные батареи противника, проломив сопротивление ПВО, засыпал командование пиратов килотоннами тротила.

Энергосистемы под натиском смертельного огня противника трещали, переключались, сгорали целыми блоками, коммутировались с основных на резервные, с резервных на временные, потом на аварийные, но этого времени хватало, чтобы электрики восстановили основные системы, и затем марафон продолжался сначала. Все инженеры вспомогательной службы бились тут, у генераторов, изнемогая от жары и усталости, меняя выгоревшие оборудование, разматывая километры кабелей. Тут было их Куликово поле – в тесных переходах энергоблока. И они стояли – храбро, искусно и изобретательно; порой неведомо, какими молитвами и благодарякаким богам они восстанавливали барьеры буквально за миг до всплеска высвобожденной энергии, укрывая корабль от неминуемой гибели, покрывая ошибки командной рубки или артиллерийских расчетов. После этого боя корабль получил свое имя – «Несокрушимый», а Серафим свое прозвище – «Чудотворец», заслужив уважение и признательность всей вспомогательной команды. А АИИДА просто «влюбилась» в своего героя, не позволившего вражескому огню даже лизнуть ее обшивку. И хотя большая часть славы и регалии достались именно канонирам и персоналу командной рубки, про боровшихся за живучесть корабля инженеров тоже не забыли. Внеочередное воинское звание и благодарность, конечно, не сравнить со звездами героев, сыпавшихся на мундиры артиллеристов и пилотов обильным дождем, но к концу кампании против контрабандистов и пиратов во внешнем секторе Серафим дослужился до начальника энергетической службы «Несокрушимого» и чина капитан-лейтенанта, что само по себе чудо. Никогда в истории флота вспомогательный состав корабля не удостаивался звания выше лейтенанта, а тут половина офицеров десантного состава должны были отдавать честь «грязному механику», считая это унижением чести мундира. Благо война закончилась, и с ШДББ сняли приписанный десант.

Серафим заерзал в кресле, усаживаясь поудобнее.

–Распоясались совсем, так и среди боя начнут умничать, а не команды выполнять. А в бою без единоначалия шанса на выживание нет.

–Чего вы опасаетесь? Вас что-то тревожит, Серафим Бенидиктович? – ИИ корабля инициировал свои протоколы.