Почти непридуманные истории

– Сир Апраксис, подойди ко мне.

Щиты разомкнулись. Серафим шел без оружия навстречу вождю.

– Ты смел, люди готовы идти за тобой на смерть. Это говорит о многом. По праву вождя объявляю тебя моим нареченным братом. Если ты выживешь в нашей войне, я разрешу тебе побороться за руку племянницы великого Огнерука. Сейчас же под угрозой сама жизнь. Оставим свадьбы до победы. А потому вам лучше уйти.

В этот момент прямо посреди поля открылись с десяток магических порталов. Преторианцы короля и элитные пехотинцы дворфов хлынули в стан. Вождь гномов, седобородый Тормин , скомандовал:

–Именем короля сложить оружие!

–Апраксис, тебе придется проследовать с нами.

– Мне нужна минута…

–Только минута. Король не любит ждать. Армия Тьмы надвигается. Заметили их авангард. Времени в обрез, сир.

Наездники, оседлав грифонов, уже взмыли в небо, кружа над станом орков, все еще оберегая своего командира. Рыцарь подошел к девушке.

– О Амелия, мать всех орков, за что мне это?

Ее кинжал уперся в голую грудь Апраксиса

– Ты глуп и беспечен, нас могли убить сегодня из-за тебя.

– А разве могло было быть по-другому? Я очень скучал без тебя. Мы же договорились не лгать друг другу. Или ты забыла?

Сердце человека билось ровно, несмотря на прижатый к груди стилет. Он не врал и не боялся смерти.

– Сделаешь так еще раз, и я сама прикончу тебя.

Апраксис купался в ее глазах, наслаждаясь моментом. Сейчас он был самым счастливым человеком в этом мире. Его половинка была рядом с ним. И он точно знал, что небезразличен ей.

– Договорились.

– Здесь была рана, помнишь? – Девушка коснулась ужасного шрама на плече. – Я ее тогда не долечила. Болит?

–Только когда ты не со мной. Она моя память о тебе.

Он взял ее руку в свою, поцеловал ладонь, потом крепко обнял ее, коснулся губами волос, вдохнул запах любимой. Апраксис знал, что это последнее объятие, сердце рвалось из груди, душа орала – не хочу, это неправильно! Он крепче обнял девушку. Горн заголосил общий сбор.

– Тебе пора?

– Пора… – Чмокнув Авишай в маковку, Апраксис взял в руки свой боевой молот. Рука почти автоматически смахнула блеск набежавшей слезы, спасая брутальность воина.

–Стой!

Отбросив стилет, Авишай в спешке распутывала ремни, скрепляющие ее нагрудник, левой рукой; правая вцепилась мертвой хваткой в кисть воина. Она бормотала какое-то заклятие, руны заплясали в унисон с ее словами. Нагрудник рухнул на пол, глухо звякнув. Авишай оголила левую грудь, татуировки полыхали всеми цветами радуги, она излучала магию, древнюю и могучую. Ее шепот перешел в распев. Она прижалась грудью и всем телом к Апраксису.

– Ани зе ата! Ата зе ани! Анахну беяхад! – Руны вспыхнули и погасли…

– Что это было?

– Уже не важно, все будет хорошо. Тебе пора. Светлоокая Амелия, богиня войны и мать всех орков, уже ждет тебя.

– Это не было не орочье наречие.

– Это язык отца.

* * *

Атака на Разрыв Пелены, служившей нечисти вратами в Телерию, больше напоминала диверсионные операции космодесанта Альянса, эпохи Торговых Воин -вошедшие в учебники по военному делу, как победы малой кровью.

Дюжина грифонов, под покровом ночи за пару часов до рассвета, должны были подлететь к разрыву и уничтожить его, забросав ее Гневом Небес. Шли только добровольцы.

И, естественно, Серафим возглавлял этот отряд. Анаси должна была в случае необходимости открыть коммуникационный портал, для прохода основной ударной группы или эвакуации диверсантов. А также магическое прикрытие группы. Два эльфийских лучника из Великолесья лучшие мастера тетивы, должны были удерживать дистанцию между группой и отрядом преследования. Операция была на грани самоубийства. Но тем выше были шансы ее провернуть.

Вылет был назначен в полночь. Команда разошлась на отдых.

Апраксис вернулся в свой шатёр. Но сон не приходил. Слишком сильно было возбуждение перед боем. Слишком много мыслей было в его голове.

Полог шатра отвернулся. Анаси в медвежьей шкуре нырнула во внутрь.

Серафим приподнялся на локте. Но принцесса приложила палец к его губам.

– Царская кровь не позволит мне связать свою жизнь браком по любви, но я могу иметь детей от того, кого пожелаю.

– А как же любовь?

– Я пришла. За Своим долгом, а не за твоим сердцем Серафим.

– Ты могла потребовать жизнь.

– Глупенький я за ней и пришла. Но не за твоей, а за своей.

Медвежья шкура упала на пол, и чародейка задула свечу.

Белоснежная кожа волшебницы Севера светилась в ночи подобно мрамору.

Ее ласки были нежными и страстными, а губы не знали ни стыда, ни запретов.

Зверь проснулся и повиновался воле волшебницы.

Серафим слышал, как гулко бьется ее сердце.

Повинуясь зову природы, он заключил в объятье молодое упругое тело. Губы коснулись ее сосков.

Она схлипнула и затаила дыхание. Страсть судорогой пробежала по ее телу. Она повалила его на простыни и оседлала, словно непокорного жеребца.

Его стержень проник в ее плоть. Голова закружилась от истомы и страсти. Она медленно качнула бёдрами. Он ответил. Раскачиваясь вперед-назад, она увеличивала темп этого танца жизни и страсти. Он не отставал. Пытаясь справиться с эмоциями, она застонала, но тело уже не слушалось разума.