Почти невероятные приключения в Артеке

— Ну ладно, — решился наконец Учёный Кот, — пусть идут. Только без лошадей, пожалуйста.

Помогая рыцарю спешиться, Санчо панса попытался отговорить его:

— Смотрите, ваша милость, как бы вам опять не впутаться в скверную историю.

— Каждый из нас — сын своих добрых дел, — мудро изрёк Дон Кихот. — Брось молоть вздор и вступи с правой ноги в пещеру, куда нас приглашают…

И в самом деле, Учёный Кот свернул хвост колечком, и цепь, преграждавшая вход, упала. Дон Кихот первым шагнул в грот, и сейчас же оттуда послышались звучные стихи:

Я, искавший приключенья
В тесных диких скал утробе,
Клял суровое презренье,
Очутился же в трущобе…

— Авось на этот раз дьявол не попутает, — молвил Санчо Панса.

— Будь у этого кота тётка, — шепнул Том на ухо Беки, — она выжгла бы ему все потроха, припекла бы ему все кишки без пощады…

Вслед за Литературными Героями в грот вошли артековцы, последним — Яков Германович.

Из ночи они шагнули… в день.

— Это што? — спросил Нахалёнок. — Лампа?

— Солнце… — ответил Гошка.

— При луне? — не поверил Минька и, вернувшись назад, выглянул из грота: над Аю-Дагом ярко светила луна.

Гошка подождал Нахалёнка:

— Ну?

— Так ведь там… ночь, луна!

— А здесь — сказка.

— Так бы и сказал! Теперь — айда, я до сказок охочий…

На лесной опушке, в полусотне шагов от них, стояла бревенчатая избушка на курьих ножках, без окон, без дверей. Она потопталась, точно в раздумье, потом стала поворачиваться нехотя, со скрипом и наконец замерла. На стенах её появились надписи, и стрелы, указывающие в трёх направлениях.

На одной стене под синей стрелой было написано:

Мимо острова Буяна,
В царство славного Салтана…

— Жаль, времени мало, — сказал Яков Германович. — Посмотрим, что на другой стене.

А там жёлтая стрела и жёлтыми буквами:

Дела давно минувших дней,
Преданья старины глубокой.

— Не подойдёт сейчас, — вздохнул начальник дружины. — Надо вернуться нам к отбою… Глянем на третьей стене…

Теперь путь указывала золотая стрела, а под ней — золотыми буквами:

Иди, куда влечёт тебя свободный ум,
Усоверше нствуя плоды любимых дум,
Не требуя наград за подвиг благородный.

— Снова пушкинские стихи, — задумчиво произнёс Папа. — Впрочем, здесь это неудивительно… Только вот что ж означают эти слова из его «Сонета» в данном случае?

— Позвольте, — догадался Яков Германович, — но ведь тут речь наверняка идёт о профессиях…

— Пожалуй, — согласился Папа. — То, что мы хотели бы увидеть сегодня. Что вы скажете, мистер Шерлок Холмс? — спросил он, поворачиваясь к сыщику и явно ища у него поддержки.

— Моя профессия — знать то, чего не знают другие, — сказал сыщик. — Люблю всё новое… Я — с вами!

— Если хорошенько рассудить, мои сеньоры, — уверенно произнёс Дон Кихот, — то придётся признать, что профессия рыцаря превосходит все другие профессии на свете.

— Ну, что касается профессий, то с этим делом очень просто на Луне, — подбоченясь и отставив левую ногу в сторону, важно сказал барон Мюнхгаузен. — Там бросают орехи в кипящую воду, через час орехи лопаются, и из них выскакивают лунные люди, причём уже в совершенстве знающие своё ремесло. Из одного ореха выскакивает трубочист, из другого — шарманщик, из третьего — мороженщик, из четвёртого — солдат, из пятого — повар, из шестого — портной. И каждый немедленно принимается за своё дело.

— Лучше всего, — вдруг подал голос долго размышлявший Санчо Панса, — быть губернатором какого-нибудь острова…

Разговаривая, они вышли на широкую ровную дорожку, но едва ступили на неё, как она сама поехала вперёд.

— Движущийся тротуар, — понимающе кивнул Гошка.

— Господин! — воскликнул Пятница и хотел убежать. — Почему земля уходит из-под ног?!

— У людей, поставленных в такие условия, не должно быть страха… — сказал Робинзон Крузо, придерживая его. — Как бы то ни было, нам не остаётся ничего больше, как терпеливо выждать, чем всё это кончится…

Движущийся тротуар стал огибать небольшой зелёный холм, небо всё более темнело… Ещё метров сто, и тротуар плавно замедлил движение, а затем остановился возле барьера с пультом управления и рядами белых мягких кресел, идущих амфитеатром вверх.

Здесь царил мягкий свет.

Послышался щелчок, и возле пульта прямо так, из ничего, возник высокий, широкоплечий, светлоглазый и светловолосый молодой человек во всём белом.

— Здравствуйте, — сказал он, улыбаясь.

— Здравствуйте… — ответил ему неуверенный хор.

Пятница спрятался за Робинзона Крузо, Санчо Панса благоразумно отступил назад, Мюнхгаузен — вправо, Гек Финн — влево.

— А вы кто, дяденька? — спросил Нахалёнок, выступая вперёд.

— Я диспетчер Уголка Профессий, — ответил молодой человек в белом костюме. — Меня зовут Иван Иванович, я буду сегодня вашим экскурсоводом. Прошу рассаживаться… мест хватит на всех…

И действительно, в пространстве позади кресел стали появляться новые ряды.