Почти полночь

– Ну, всё, я – пас, твои басни меня утомили, – фыркнул Обрубок.

И, больше не вникая в бред мальчика, он отвернулся и стал убирать со стола остатки ужина. Но Хромого это не обескуражило. Он горячо обратился к друзьям:

– Если я переведу стрелки немного назад и нажму на эту кнопку, то время передвинется назад. Но только для меня одного. Я это проделал только что, а вы ничего не заметили. Это правда работает! Давайте сейчас попробуем вместе! Не знаю только как… Предположим, Спичка даст мне руку… мы все возьмемся за руки и попробуем…

По их взглядам Хромой понял, что друзья уже всерьез считают его психом. Но он продолжал, стараясь не обращать внимания на их кислые мины.

– Давайте!

Он схватил Спичку за руку, предлагая и остальным сделать то же. Обрубок, отмахнувшись, вышел подышать свежим воздухом. Сопля тоже не захотел участвовать, но остался сидеть за столом. Однако Заика вцепился очкарику в плечо, вовлекая в эксперимент помимо воли. Хромой перевел стрелки и нажал на кнопку. Словно удар тока, пройдя через его пальцы, пробежал по всем остальным ребятам.

– Ну, всё, я – пас, твои басни меня утомили, – фыркнул Обрубок.

И, больше не вникая в бред мальчика, он отвернулся и стал убирать со стола остатки ужина.

Они не отрываясь смотрели на него. Словно парализованные тем, что происходит. Все, кроме Сопли, который с недоумением взирал на их застывшие улыбки. Хромого это озадачило.

– Ты тоже видел? Ты пережил момент снова, да? Или нет?

Спичка и Заика переглядывались, взбудораженные невероятностью случившегося.

– Что ты болтаешь? – проворчал Сопля. – Не понимаю, о чем ты. Что я должен был пережить? Я ничего не пережил. Такое чувство, что вы надо мной просто издеваетесь! И мне это совсем не нравится!

Хромой задумался. Почему же это не подействовало на Соплю?

– А может, дело в том, – предположил он, – что Заика схватил тебя за плечо, а через одежду импульс не проходит? И надо держаться только за руки. Ну, кожа к коже. Не вижу других объяснений.

– Это ге-гениально, – зачарованно выдохнул Заика.

– Да, – подтвердил Хромой, широко улыбаясь.

– Я не понимаю, – захныкала Плакса, у которой явно было другое чувство времени, чем у всего остального человечества.

– Но как такое возможно? – пробормотала Спичка. – Это просто… невообразимо!

– Не знаю! Но я обязательно выясню! И даже знаю у кого! У изобретателя этих часов, знаменитого Жоржа Убри! Помните, перекупщик упоминал о нем? Кто со мной?

– Сейчас?

– А почему бы и нет?

– Хромой, ты знаешь, который час? Вообще-то уже ночь! Встретимся с ним завтра. И вообще, ты думаешь, это хорошая идея – идти к изобретателю? Мы рискуем навлечь на себя неприятности. Например, столкнуться с владельцем часов… Это не очень-то рационально.

В устах Спички слово «рационально» звучало фальшиво. Тем не менее Хромой понимал, что она права. Желание встретиться с часовщиком было так же иррационально, как и свойства часов. Но он хотел знать. Хотел понять.

Все остальные начали потихоньку укладываться. И вскоре растерянный мальчик остался наедине со своими мыслями и догадками.

11. Люди в черном

– ТУК, ТУК, ТУК.

Глубокой ночью в дверь антикварной лавки постучали. В этот час на улицах не было ни души, и громкий настойчивый стук сильно удивил обитателей близлежащих домов. Наконец внутри магазина забрезжил свет, сначала слабый, потом более яркий. Высокий человек с крайне раздраженным лицом приблизился к двери, держа в руке подсвечник. Движения его были замедленны, черты – смяты. Протерев глаза, он увидел сквозь витрину две неподвижные фигуры. Хозяин лавки, еще толком не проснувшийся, начал непослушными пальцами открывать многочисленные замки и задвижки.

– Кто вы такие и что вам надо? – недовольно произнес он, открыв дверь.

– Вполне естественно, вас интересует причина нашего вторжения в столь поздний час, – заметил первый.

– По-человечески это абсолютно понятно, – подтвердил второй.

– Мы хотели бы познакомиться с вами. Если вы согласитесь, нам будет очень приятно.

– Только коротко, разумеется.

– И не в ущерб сну, во время которого происходит восстановление организма.

Ренар не знал, что сказать. Эти двое обменивались фразами, словно перебрасывали друг другу мячик. Так что он не успевал и слова вставить. Манеры ночных посетителей были до неприличия странными. А согласованность реплик оттенялась полной непохожестью фигур. Первый был высок, точно цирковой великан, и худ, как оглобля, второй – ростом с ребенка, зато пузат, как винная бочка. Длинный носил монокль, круглый – усы в виде буквы W.

С улицы тянуло холодком, и перекупщик поежился. Неохотно он пригласил странных гостей войти, ворча, что его подняли среди ночи.

– Итак, чем могу быть полезен, господа?

– Нам нужна информация, – сказал первый.

– Хотим навести справки, – отозвался второй.

– Касательно детей.

– Точнее – беспризорников.

Маленький толстяк попытался улыбнуться, но получился лишь беспокойный оскал.