Почти полночь

От свежего воздуха ему полегчало. Он пришел в себя и сразу почувствовал, что лицо и тело у него покрыты многочисленными порезами. Голова кружилась, ноги не слушались. И всё-таки через какое-то время Жозефу Деланкру удалось встать. Из ушей тут же потекла кровь: жандарм был контужен. Серия взрывов сотрясла, казалось, весь Париж. По крайней мере, от шикарной Галереи машин мало что осталось. И в этих дымящихся руинах никто не смог бы отыскать ни уничтоженных ворклоксов, ни магические часы, ни Хромого, ни старого стража Жориса. Все они попросту исчезли, канули в огне.

Без следа.

Из крыши павильона валил густой дым. Все стекла вылетели от взрывной волны. Пожарные уже справились с пламенем и теперь помогали полицейским выносить из здания тела погибших. Вокруг была толчея и суматоха. Люди, державшиеся на ногах, пытались помочь раненым, лежавшим прямо на тротуаре. Раздавались приказы, топот ног по мостовой – но всё это казалось таким спокойным и мирным по сравнению с тем, что они пережили. Ворклоксов и исходившей от них угрозы больше не было.

Инспектор спросил себя, что стало с детьми. И в ту же секунду увидел в густом дыму невысокие силуэты выживших, выходивших из этого преддверия ада, Галереи машин.

За несколько минут до этого Спичка, выбравшись из-под колокола, поднялась на сцену, чтобы проверить Кадран. Увидев, что магические часы полностью разрушены, она сжала кулаки. Слезы застилали ей глаза. Теперь действительно всё кончено. Прошлого не вернуть. И Хромого тоже. Заика прав: за каждую возвращенную жизнь приходилось платить чьей-то смертью. Как ужасно! И кто вообще имеет право решать, кому жить, а кому погибнуть? Надо было с самого начала действовать исходя из собственных сил, а не надеяться на магические прыжки в прошлое…

Жозеф Деланкр и Гедеон перенесли Немо в один из фиакров. Полицейский вернул стражу меч, который тот одолжил ему для поединка с механическим монстром. Спичка и Заика помогали идти Сопле, совсем ослабевшему от потери крови. Увидев детей, бывший директор интерната спросил:

– А где же Симон?

Спичка молча помотала головой и еще глубже надвинула на глаза кепку Хромого. Всё было ясно без слов. Жозеф Деланкр помрачнел.

– Что вы теперь будете делать? – хрипло спросила девушка.

– А что тут сделаешь? – тяжело вздохнул полицейский.

– Да нет, с нами. Арестуете? Отправите обратно в интернат?

Тот усмехнулся.

– Нет, что ты. После всего, что вы выстрадали… Я не знаю… Просто постараюсь, чтобы вам жилось немного спокойнее…

Он с трудом подбирал слова, оглушенный тем, что произошло.

– Спасибо, – ответил Заика.

– Подождите… Я хочу спросить…

Как вообще про такое говорить?

– Что это было? Вот это всё? Как это…

– Всего лишь магия, господин Деланкр, – иронично проговорил Сопля и, не сдержавшись, застонал от боли.

– Твоя рука… – всхлипнула Спичка. – Надо отвести тебя к доктору Ипполиту.

– Боюсь, что уже слишком поздно, – вздохнул мальчик. – Зато теперь вы сможете называть меня «Обрубком»…

Он помолчал, потом выдавил из себя улыбку:

– Но я знаю одного изобретателя, который мастерит отличные протезы…

Эпилог. Почти полночь

– ПШ-Ш-Ш-Ш…

В темную воду под мостом упала спичка и, зашипев, погасла. Блестели освещенные луной мокрые набережные Сены. Сироты направлялись к барже Жоржа Убри.

Сам хозяин открыл им дверь, когда они тихонько постучали. Рядом с ним стояла та, которую теперь звали Цветочек, и терла глаза, засыпая на ходу. Высокая девушка в кепке, мальчик без левой кисти и парень, который больше не заикался, войдя, молча приветствовали двух раненых стражей.

Немо с повязкой на глазу выглядел подавленным. Он не пытался скрыть свою печаль. Гедеон, напротив, старался не думать о том, что сейчас происходит, и с удвоенным вниманием склонялся над картой Парижа, высчитывая траекторию упавшей башни Колдуний и отмечая те места, где он мог – наверное – найти уцелевшие магические артефакты.

Наконец-то они были вместе. Все выжившие. Этой ночью они потеряли многих. Этой ночью они сражались как одержимые. И, кажется, предотвратили возможный конец света.

В глубине трюма, в мягком мерцании приглушенного света, умирала последняя из колдуний. Сироты пришли попрощаться с ней. Бордовый ковер у кровати заглушал шаги. Старая женщина полулежала, опираясь спиной на высокие подушки. Ее кожа, казалось, стала совсем прозрачной. Белые волосы висели вдоль впалых щек. Тиканье сердца ощутимо замедлилось и звучало совсем тихо.

Мальчик в очках присел рядом с Сивиллой, тогда как его друзья остались стоять чуть поодаль. Он положил здоровую руку на ладонь старухи. Та медленно открыла глаза.

– У нас получилось, – произнес он тихо. – Этот кошмар закончился.

Колдунья хотела что-то сказать, но голос ее не слушался. Она уже не могла шевелиться, глаза смотрели в пустоту. Наконец ей удалось произнести:

– А штаб-квартира… ворклоксов?

– Немо думает использовать ее как новую башню Колдуний. Подвижная база, скрытая от глаз, абсолютно неприступная. Гедеон планирует собрать все уцелевшие при обрушении предметы и книги.