Почти полный список наихудших кошмаров

Затем Джона с Эстер нырнули в поле. Они бежали по дорожкам между кукурузой, а дрон, то вращаясь, то опускаясь, летел над их головами. Эстер представила себе, как этот кадр выглядел сверху: длинная зеленая лента на шляпе подобно морским водорослям развевается за спиной, мятный зонтик болтается сбоку, вздымающаяся юбка платья грозит поднять ее в воздух. Тут Эстер вспомнила о том долгом ужасном утре, когда ей пришлось бежать со всех ног, когда страх впервые вонзил в нее свои когти. Тогда она впервые почувствовала то, что Юджин испытывает каждую ночь. Она сидела возле машины, склонившись над сточной канавой, и тяжело дышала, пока слезы ручьями текли по щекам. Разумом понимая, что реальной угрозы нет, она все равно не могла избавиться от уверенности в неотвратимой смерти.

Ребята повернули. Дрон последовал за ними. Кукурузные стебли принялись вздыхать на ветру, будто дышали и даже перешептывались. Джона замедлил шаг; вскоре они окончательно остановились и прислушались. Солнце нещадно палило. Капельки пота стекали по ее спине. Дрон угрожающе кружил над ними.

Внезапно у Эстер заслезились глаза.

– Нас не должно быть здесь, – тихо произнесла она. До ее слуха доносился настоящий шепот. «Бегите, бегите, бегите, – твердила ей кукуруза. – За вами идут».

Кукурузное поле напоминало море, и они слишком удалились от безопасных берегов. Стебли возвышались над их головами. Кукуруза затопила собой весь мир. Она была везде и всюду, ребята тонули в ней и шли на дно. Эстер ощутила приступ паники, той самой, что захлестывает тебя под водой: ты отчаянно рвешься на поверхность, но не знаешь, успеешь ли выбраться раньше, чем со случайным вздохом в легкие хлынет вода.

«Убирайтесь, убирайтесь, убирайтесь», – продолжала вздыхать кукуруза. Или же это говорила иррациональная часть ее мозга. Именно она заставляла Эстер бояться акул в бассейнах, притаившихся за шторкой ванной убийц и внезапного нападения велоцирапторов.

– Мне нужно выбраться отсюда! – воскликнула Эстер. Теперь она уже паниковала по-настоящему и, крутясь на месте, искала глазами выход. Кукуруза шептала, шипела, хватала ее за волосы, тянула за одежду. В стеблях шевелились какие-то существа. Она чувствовала их. Видела оставляемые ими тени. Кукуруза пыталась запереть ее в ловушке, чтобы отдать им на съедение.

В такие моменты большинство людей говорит: «Дыши». В такие моменты большинство людей говорит: «Успокойся». В такие моменты большинство людей говорит: «Пришельцев не существует».

Но Джона Смоллвуд не относился к большинству. Он положил руки на плечи Эстер и сказал:

– Проклятие не делает тебя интересной.

Заявление оказалось настолько необычным, что мгновенно вырвало Эстер из пучины паники.

– Что?

– Ты думаешь, будто проклятие – самое интересное в тебе, но это не так. Оно даже не входит в лучшую пятерку твоих отличительных черт. Твоя боязнь кукурузных полей и пришельцев не делает тебя особенной. Страх каждого человека выглядит одинаково.

– Да как ты смеешь? – с сарказмом заявила Эстер, тяжело дыша. Она окончательно пришла в себя. – Я и есть особенная.

– Неужели ты позволишь М. Найту Шьямалану[34] так с тобой поступить? Это как плакать под песню “Nickleback”. Имей к себе хоть каплю уважения.

Она неуверенно усмехнулась.

– А что входит в лучшую пятерку?

– Пятерку?

– Моих самых интересных отличительных черт.

– Нарциссизм.

– Не может такого быть.

– Предлагаю сделку. Пятую особенность я назову сейчас, а остальные четыре потом, когда у тебя обязательно случится очередная истерика по поводу наших забав.

– Идет.

– Под номером пять – твой цвет волос.

– В клубничном блонде нет ничего интересного.

– А это не клубничный блонд. Они персиковые. У тебя волосы цвета летней орхидеи, – пояснил Джона, после чего пропустил между пальцами прядь тех самых волос.

– По-моему, кто-то перечитал Шекспира.

– Почему бы тебе не рассказать мне историю? Я хочу больше узнать о Джеке Горовице.

– Ладно, – согласилась Эстер. Переведя дыхание, она поведала Джоне Смоллвуду о второй встрече ее дедушки со Смертью.

19 Прекрасный день для пышной свадьбы

Поздним утром 4 октября 1982 года Джек Горовиц – Мужчина, Ставший Смертью – позвонил в дверь Реджинальда Солара и попросил быть шафером на его свадьбе. Редж, к тому времени отец двух сыновей и одной дочери, только взглянул на знакомое рябое лицо человека, стоявшего на пороге его дома – человека, которого, как помнится, он считал мертвым, – как тут же грохнулся в обморок. Когда через полминуты он пришел в себя, Горовиц стоял над ним и обмахивал платком.

– Господи, я уж решил, что напугал вас до смерти. Было бы неловко, если бы мой хозяин пришел по вашу душу, – я сегодня сказался больным. Здравствуйте, лейтенант.

– Ты же мертв, – произнес Редж, глядя на призрак Горовица, казавшийся удивительно живым. Красные шрамы покрывали его изрытое оспинами лицо, кожа выглядела более воспаленной, чем могла быть у призрака. У призраков вообще есть кожа?