Почти рассказы

Однажды не в так уж и далекие времена, когда число пи было немного меньше трех, потому что его и вовсе не было, откуда-то приползло чучело. Как оно ползло – неведомо, поскольку в то время и пространства не было, и время было совершенно сомнительное. Чучело это было, однако же, не одно, их было два, поскольку были они двойниками, по крайней мере, они сами так считали и говорили. Разговоры у них, естественно, были странные очень, поскольку времени не было тогда совсем, а потому, что бы ни сказал один, другой уже давно знал и свой ответ, и ответ на этот ответ. Ну, словом, вы поняли, что времени не было, так что все случалось одновременно. Самым сложным было у этих чучел разобраться, кто есть кто, поскольку пространства-то еще не было, так что и их как бы не было, и времени не было, так что понять там ничего не было возможно. Иногда это чучело, которое, конечно, вовсе не думало. что оно чучело, думало, что никакого близнеца не существует, а это все оно одно. Словом, такая хрень была, что и не разберешься вовсе. Мозгов, между прочим, у чучела тоже не было, поскольку пространства не было, а потому как оно думало, остается неведомым. Словом, находясь в непонятном месте все время, вдруг решило это чучело упорядочить свою жизнь. Однако же читатель должен помнить, что времени не было, так что это было не однажды, а в самом начале и в самом конце. И вообще нам с вами никогда не понять, как можно иметь начало, и конец, и все промежуточное – и все это одновременно и бесконечно долго. Словом, вначале было слово. И тут мы опять натыкаемся на то, что нет никакой логики говорить о начале, а тем более о слове, которое, чтобы прозвучать, должно было попасть в пространство, желательно, наполненное чем-то. И как вы думаете, что же это было за слово? Никогда не догадаетесь. А когда догадаетесь, то, может, я продолжу тогда. Только учтите, что то слово появилось вовсе не одновременно со всем остальным, что было у этого чучела.

***

В мире всё абсолютно, один человек делает всё относительным для своего удобства. И очень гордится при этом своим тонким вкусом и чувствами. Некоторые люди даже наполняются гордостью от своих литературных вкусов, ковыряясь брезгливо в чужих. И того даже эти люди не подозревают, что мимо их брезгливого носа проносится целый прекрасный мир поэзии.

Если у вас есть собака, то посмотрите, что ей так нравится в окружающем мире. Вот она выскочила из подъезда, радостно гавкнула, посмотрела вверх, пробежалась для разминки, присела, сделав свои дела. А дальше что? А дальше она тщательно обнюхает каждый столбик, кустик и травинку: кто, что и когда там делал? Мерзко воняет, да? Ничего подобного, это только для ваших никчемных аллергических носов так! Ваш барбос улавливает такие ароматы, которые вашим носам, что только и могут, что отличить тройной одеколон от водки, и не снились. И он точно знает, что вот это – дела его приятеля, а это – его любимой, за которой в определенный период он готов бежать хоть на край света. И она тоже узнает, что он здесь был и что он здесь сделал в полном расстройстве чувств, не застав своей Жюльетты.

А знаете ли вы, что в помахивании хвостом может быть смысла побольше, чем в нерукотворном памятнике? Ни черта вы не знаете, однако. Потому что нет у вас ничего абсолютного, только всё относительное.

Из индейских легенд