Почти реальный мир

— Да, кстати, — Юрий поднялся со стула, — доступ к твоему телу в любое время дня и ночи ещё действует?

— Да, — Вика кивнула, — у тебя остался ещё целый день.

— Пожалуй, я воспользуюсь своим правом прямо сейчас.

Потная футболка и брюки из «Бункера» в пять секунд улетели на пол.

— Но, это, — начала было Вика.

В два шага Юрий подскочил к жене, крепко обнял её и впился губами в полураскрытые губы. О-о-о! Расчёт более чем верный. Даже сквозь ткань он почувствовал, как соски Вики напряглись. То, что произошло, на ссору никак не тянет. Однако понервничать жёнушке всё равно пришлось. И буквально только что её отпустило. Пока Вика максимально податлива, нужно ловить момент.

Пуговицы на домашней рубашке Вики расстегнулись едва ли не сами. Она лишь прислонилась к стене, когда Юрий стянул с неё штаны вместе с трусами. Последним на пол шлёпнулся белый лифчик. Юрий легко подхватил любимую женщину и ловко унёс прямо в душ. Грех не воспользоваться, заодно можно будет и помыться.

Глава 14. Плебейская косточка

Дань традиции на все сто. И у кого только хватило ума такое придумать? Юрий неловко повертел в правой руке самую обычную шариковую ручку. Не то, что он не умеет писать. Нет, умеет, даже неплохо умеет. Белый лист в полоску более чем на половину покрыт более чем разборчивыми строчками, цифрами и формулами. Особой практической надобности в этом архаичном навыке не имеется. Если только зачёты и экзамены сдавать. Чем, собственно, в данный момент он и занят.

Классная комната с виду самая что ни на есть обычная. Просторная и высокая, четыре ряда парт по десятку в каждом влезли в неё без всяких проблем. Квадратные светильники под потолком не горят, но в них и нет никакой надобности. Снаружи яркий солнечный день. Вон, Юрий на миг склонил голову на бок, если бы не специальное покрытие на стёклах, то в классе было бы ослепительно светло и жарко. А так и не жарко, и кондиционер у задней стены тихо гудит.

Четыре десятка мужчин и женщин от тридцати до шестидесяти лет в глубокой задумчивости склонили головы над партами из металла и пластика. Впереди, за основательным письменным столом, сидит экзаменатор Новосибирского института дистанционного обучения, строгая женщина в чёрном платье лет пятидесяти. Ещё одна, несколько более молодая и не такая строгая, сидит рядом и откровенно смотрит в смартфон. Судя по её глазам, она читает что-то жутко интересное и увлекательное.

Юрий шмыгнул носом, хорошо им. Что в классе есть два экзаменатора, что их нет — никакой разницы. Однако эмоции, один хрен, рвут душу на части словно дикие тигры в джунглях Индии. Хотя, спрашивается, с чего это он так разволновался? Зря, что ли, учился, готовился? Конечно не зря. Но! С кончика носа соскользнула капелька пота, Юрий едва успел отдёрнуть бумажный лист в сторону. Нервы, нервы, всё нервы проклятые. Экзамен, как-никак. Очень важный, понимаешь.

Да и трудно не сходить с ума, когда нервным напряжение буквально пропитан воздух в классе. И мужчины, и женщины, и молодые, и старые точно так же нервно бросают взгляды на экзаменаторов. Шелест шариковых ручек чем-то напоминает шипение удивлённых змей. Вот, Юрий на миг плотнее сжал пальцами примитивное приспособление для письма, и зачем, спрашивается, было всех собирать в одну кучу? Ведь могли, вполне могли, ради серьёзного экзамена развести всех по отдельным кабинетам и комнатам. Могли, но руководство новосибирского института делать этого так не стало.

Шпоры, или иные нечестные способы схалтурить, здесь не помогут в принципе. Глаза уставились в соседний лист с отпечатанными вопросами. Надо сосредоточиться, однако строчки, один хрен, то и дело скачут перед глазами. Всё равно надо. И ручкой, шариковой, по бумаге, тоже надо.

Последний вопрос. Последний ответ. Финальная точка. Готово! Юрий откинулся на спинку стула. Какое облегчение. Пять листов накатал. Кажется, будто вместе с выдыхаемым воздухом с головы и с плеч свалились свинцовые плиты. Такие огромные и жутко тяжёлые.

Но! Но! Но! Тихая радость в момент сменилась на ещё более тихий ужас. Руки судорожно подхватили стопку листов. Пока ещё есть время, пока ещё есть такая возможность, можно и нужно проверить заново, всё заново. И, Юрий поднял глаза, начать надо с «шапки», с самого первого листа. Времени жутко мало, хотя сперва казалось, будто два часа — это очень много.

Государственный экзамен. Страшные и ужасные госы! Нервная волна скатилась по плечам и позвоночнику. Самая последняя письменная часть. Как раз по этой причине, в некотором смысле, она самая сложная. Юрий нервно, но аккуратно, отложил первый лист в сторону.

Недаром говорят, что всё познаётся в сравнении. Устный экзамен — ерунда. Беседовать с экзаменатором легко, даже приятно. А тут… Смартфона нет, полноценного компьютера тем более нет, доступа в Интернет тем паче нет и быть не должно. Всё, что есть, так это листы бумаги, карандаш и шариковая ручка.