Почти родные

Взгляд настолько проницательный и цепляющий, что я и впрямь будто оказываюсь в клубе и переживаю те дикие эмоции заново. Странное чувство. Прекрасно понимаю, что продолжения наша спонтанная связь не получит, но собственная реакция на почти родного человека пугает. Я же не контролирую себя рядом с Андреем. Это ненормально!

Дышу глубже, мысленно уговаривая себя держаться от Ковалёва подальше, а еще лучше — подняться на ноги и бежать на кухню. Что я там собиралась делать? Таблетки выпить и что-нибудь перекусить? Самое время.

— Хочу суп сварить и мясо потушить. Будешь? — говорю абсолютно спокойным голосом, но внутри кипит от эмоций, сердце колотится на разрыв.

Андрей отрицательно качает головой:

— Ничего не хочу. Спасибо.

— Давай без «не хочу». Надо поесть, — вырывается раньше, чем успеваю закрыть рот. И раз уж начала говорить, то продолжаю: — Думаешь, у меня есть аппетит и желание выбираться из кровати? Но сегодня я почти закончила с лекциями и после ужина сяду посмотреть какой-нибудь фильм. Смотреть вместе не предлагаю, хватило прошлого твоего разноса. А поесть надо, и это не обсуждается!

— Я же сказал: ничего не хочу, — повторяет Андрей, нахмурившись.

Для меня это как толчок к действию. Привычки никуда не делись. Всегда хочется сделать все наоборот. Назло. Может, Андрей и прав, ничего у нас не получилось бы. И ладно, мозгами я это понимаю, но что делать с сердцем, которое выпрыгивает из груди? Какое-то хождение по кругу. И мукам.

— Из-за болезни не хочешь или потому что со мной придется время проводить?

Сердце как обычно врезается в ребра.

— И то и другое. Давай просто лишний раз не будем пересекаться? Мне надо встать на ноги и свалить из вашего дома. Как можно быстрее.

— Такая реакция, потому что ты тоже хочешь меня? — Эмоции летят в разные стороны. Говорю же, сложно себя контролировать рядом с ним. — Ты поэтому злишься? Или на себя? За то, чему позволил тогда случиться.

Я сегодня в ударе!

— Блядь, Яна… — чуть ли не рычит Андрей, схватившись за голову. — Я еще посплю, а ты делай что хочешь: готовь, фильм смотри. Только меня не трогай, договорились? В последний раз предупреждаю.

— А потом?

— Иди, — с нажимом произносит Андрей.

— Я оставлю тебе еду на столе. Не хочешь есть со мной — поешь, когда уйду. Ты похудел за эти дни. Тебе правда не нужно врача? Я переживаю.

— Никто мне не нужен. Мне уже лучше, — смягчается Андрей, но все равно хмурится. — Если и завтра температуры не будет, уеду на базу.

Я испытываю что-то вроде облегчения, и в то же время горько от его слов. Ничего не могу поделать с желанием почувствовать прикосновения Андрея и раствориться в приятных ощущениях. Не свойственно такое поведение девственницам, но я лишь формально она. Особенно если вспомнить, чем занималась с Ковалёвым в прихожей и какой кайф при этом получала.

Со вздохом поднимаюсь с дивана и иду на кухню. Достаю овощи и мою их в раковине. Пока я режу и варю филе курицы, представляю себя и Ковалёва в откровенных позах. Так все ярко и реалистично в моих фантазиях! Удивительно, как не отрезала себе палец. А то и два.

Мясо быстро готовится, я собираюсь слить бульон в другую емкость, чтобы заодно сделать лапшу, но, неаккуратно взявшись за ручку, обвариваюсь кипятком. Громко ругнувшись, включаю холодную воду и держу ладонь под струей.

Странно, что Андрей не отреагировал на грохот и брань. Хотя не удивлюсь, если опять спит и, когда появлюсь в гостиной, попросит вести себя тише. А может, думает, будто это моя новая провокация, чтобы выманить его на кухню.

Вытерев столешницу, я беру аптечку, но спонжей и мази, чтобы обработать ожог, в ней нет. На автомате иду в ванную, даже не взглянув в сторону дивана. Захожу внутрь и застываю на месте как вкопанная, потому что я здесь не одна.

Андрей только что принял душ и даже не успел прикрыться полотенцем.

Кажется, из его рта опять вылетает ругательство, когда Ковалёв замечает меня.

— Я обожглась… Мазь… — бормочу, не в силах отойти от шока и отвести глаза от Андрея, потому что у него на теле синяки, как будто его… — Тебя избили? — выходит шепотом.

Я настолько обескуражена, что с трудом произношу слова.

Вот теперь слышится отчетливое «Блядь». Хорошо, что я не она, иначе решила бы, что Ковалёв ко мне обращается.

— Бери все, что тебе необходимо, и уходи, — требует он, проигнорировав вопрос, и тянется к полотенцу. Оборачивает его вокруг бедер.

Помимо синяков, на руке у Ковалёва свежий след словно от пореза. Накрывает шоком еще сильнее. Куда Андрей опять влип?

— Яна, — давит он интонациями. — На выход.

Я бы и рада послушаться, но не могу сдвинуться с места. И так долго держалась — сейчас эмоции просятся наружу.

— Что произошло? Это случилось здесь или?..

— На тренировке. Я неудачно упал с турника, — бросает Андрей устало, по-видимому смирившись, что без ответа я не уйду.

— Ты обманываешь.

— С какой стати? — Он подходит к ящикам и начинает там рыться. Достает нужную мазь и протягивает мне.