Почти рукописная жизнь

Я не хочу проявлений Средневековья в моей и без того запутавшейся и истерзанной сомнениями и непониманием стране. Мне хочется сказать Патриарху, которого я всегда считал умным человеком и с которым имел радость короткого общения, когда он был митрополитом Смоленским и Калининградским… Мне хочется обратиться к нему со смиренной просьбой не лишать нас надежды на понимание, мудрость, милосердие и прощение. Я не хочу гнева из уст пастыря. Не хочу потерять дорогу к храму, потому что храм сегодня вдруг становится судилищем.

Это же девочки… Посмотрите на них! Протрите глаза! Вымойте лица прохладной водой! Опомнитесь и посмотрите! Это девочки, родившиеся и выросшие в этой стране, в которой человек может дойти и не до такой путаницы в слабых мозгах. Что они сделали? Да, они оскорбили многое и многих. Они посягнули на святые для многих вещи… Но для многих и многих наша Русская православная церковь не является чем-то святым. Очень много поводов РПЦ даёт для того, чтобы усомниться в её святости. А Путин, про которого были исполнены мерзкие куплеты, на святость даже не претендует.

Накажите, осудите, не замалчивайте, объясните всем и каждому, насколько плохо и безнравственно поступили девицы. Если им дорог дьявол, отдайте их дьяволу. Но не обрушивайтесь на них всей мощью государства, будьте мудрее, смелее и сильнее.

Накажите обязательно! Безнаказанным такое нельзя оставлять. Но не карайте, не мстите, не возрождайте инквизицию…

Как-то так мне хотелось бы сказать, но слов не хватает…

Про себя же я понимаю только одно: если этих дур и, возможно, блудниц осудят по максимальной строгости закона, если отправят в тюрьму, мне будет ещё труднее жить в стране, которую я люблю.

4 апреля

Вчера прибыл в Москву, а сегодня лечу в Нижний. Плохая погода по-прежнему преследует. Два дня Киров (хотя мне гораздо больше нравится Вятка) был засыпан свежим снегом. Вчера вылетали – в городе была шикарная метель. Прилетели в Москву, здесь после полудня тоже посыпался снег, и был такой ветер, что, казалось, крыши сметёт с домов. Сегодня с утра яркое солнце, ни ветерка, но надо вылетать. Если в Нижнем будет гадкая погода и снег – я готов принять вину на себя.

Летели вчера в Москву той самой авиакомпанией и точно таким же самолётом, какой позавчера разбился возле Тюмени. Я привык летать и люблю самолёты, но вчера было жутковато садиться на этот борт. За целый день глаза привыкли видеть логотип компании, а также обломки и лохмотья самолёта, братом-близнецом которого нам нужно было подняться в воздух. Летели мы на целых сорок минут дольше расписания, в Москве долго не давали посадку из-за сильных порывов бокового ветра. При посадке нас болтало так, что многие явно произносили про себя молитвы…

А вот в Ижевск из Перми и из Ижевска в Киров мы ехали по земле. Причём по земле в буквальном смысле слова: на изрядном участке дороги в Удмуртии асфальт напрочь отсутствовал. Дороги ужасающие. Города завалены горами тающего днём снега, а ночью снова сверху сыпало, и сугробы пополняли утраченное.

В Ижевске я был первый и единственный раз весной 1989 года. Тогда наш театр «Мимоходъ», который состоял из двух человек, пригласили на юморину в Ижевский медицинский институт. Мы согласились на эту поездку, хотя большая часть нашей программы была совсем не юмористическая. Уж очень хотелось поучаствовать в чём-то весёлом, выехать из Кемерово, увидеть других людей. Та поездка сыграла серьёзную роль в моей жизни. Выступили мы хорошо, несмотря на довольно печальную программу, публика, ожидавшая юмора, нас поддержала. Пантомима тогда была в фаворе. Но главное не это. В той юморине в качестве настоящих звёзд участвовал челябинский театр клоунады «Проспект». Мы познакомились, подружились, они очень высоко оценили нашу технику пантомимы и то усердие и бескомпромиссность, с которыми мы у себя в Кемерово осваивали этот сложный и бесперспективный жанр. Ребята из «Проспекта» дали нам нужные телефоны, адреса, а впоследствии и рекомендации, благодаря которым мы попали на несколько больших фестивалей пантомимы, где у нас сначала был большой успех, а потом, с той же программой, полный провал. Тот успех привёл меня к решению всё-таки заниматься всерьёз искусством, не думая о продолжении филологической деятельности… А провал привёл к распаду нашего маленького театра, который подтолкнул меня к созданию собственного театрика… Вот тебе и юморина в Ижевске!