Почти сломана (ЛП)

— Я мог бы научить тебя, — говорит он, пожимая плечами, как будто это не такая уж большая проблема, если не самая лёгкая вещь в мире. Я стараюсь прочитать его, как и сотни других раз, но захожу в тупик. Иногда, когда он смотрит на меня, я могу увидеть что-то. В других случаях мне интересно, рождаются ли все эти глубокие чувства только в моей голове, и он действительно просто хочет быть моим другом. Удручае, не так ли?

— Это было бы слишком. Тебе не обязательно, — скромно говорю я, покачав головой.

— Я сделаю это отчасти затем, чтобы Кэйлен ела больше, чем брала, но не фаст-фуд, — его тон весёлый, а улыбка пробуждает группу спящих бабочек в моём животе. Я стараюсь не быть взволнованной тем, что она предназначена только мне, но проваливаюсь. Представляю его в одном только фартуке и ругаю себя за это.

— Предупреждаю: когда я говорю, что не умею готовить, это значит, что я действительно не умею. Я сжигаю воду, буквально, — говорю ему, и Крис закрывает лицо, чтобы скрыть свой смех и неверие.

— Мы можем начать с простых вещей, — уверяет он меня.

— Хорошо, я в игре, — говорю немного возбуждённо, когда заканчиваю со своими яйцами.— Это действительно хорошая идея, — продолжаю я.

— Яйца приготовить не сложно. Для начала, завтрак является самым простым. Мы можем начать сегодня, — говорит он, доедая остатки еды на своей тарелке.

— С чего бы начать? — спрашиваю любопытно.

— Может быть, кипяток, — шутит он, и я смеюсь.

— К концу трёх недель ты выбросишь меню еды на вынос, — уверенно говорит он.

Даже не знаю.

Я доедаю свой завтрак, в то время как он начинает чистить кухню. Не могу перестать наблюдать за ним, пока он передвигается по ней. Время от времени мне кажется, что он играет со мной. Что всё это просто дерьмо Криса, но эти мысли не задерживаются. Они придают мне смелости спросить его о том, что собиралась.

— Я подумываю о встрече кое с кем, — я прочищаю горло, и он поворачивается ко мне лицом, его глаза широко раскрыты, а рот превратился в тонкую линию. Он кивает и прочищает горло.

— О, это... это хорошо для тебя, — нерешительно говорит он. — Это было бы хорошо для всех, — тихо бормочет он и начинает мыть сковородку, которая осталась на плите.

Я не ожидала такой реакции.

Кажется, он немного по-своему зол. Я никогда не видела Криса в гневе, поэтому действительно трудно сказать. Когда Кэл злился, об этом никто не догадывался.

— Я думала, это пойдёт на пользу. Никто до конца не понимает, каково это для нас, — говорю я, играя с последним тостом на тарелке.

— Что ты имеешь в виду? — Крис поворачивается ко мне, выглядя смущённым.

— Что ж, я просто думала, что мне будет полезно поговорить с профессионалом обо всём этом... — я почти боюсь сказать название расстройства вслух. Я ожидаю, что он будет выглядеть раздражённым или смущённым, но он улыбается и выдыхает, как будто бы в освобождении.

— О да, если ты думаешь, что тебе нужно поговорить с кем-то, — говорит он ободряюще. Ну, это было легко.

— А как же ты? Я знаю, что ты не лучшим образом распрощался со своими врачами. Ты встречался с кем-нибудь ещё? — спрашиваю его, и он садится за стол со мной.

— Эйдан. Мой друг, которого ты встретила в последний твой визит сюда... Его друг встречал кого-то, кто лечит нескольких солдат с проблемами из его подразделения. Он дал мне номер. Я ещё не звонил, — признаётся он.

— Всё это немного пугает, не так ли? — спрашиваю я его, и он хихикает.

— Я знаю, что Кэл – часть меня, — тихо говорит он.

Мне всё ещё странно слышать, как он произносит своё имя. Когда я училась в средней школе, стало популярным упоминать себя в третьем лице. Я ненавидела это, но знаю, что это не причуда Криса.

— Но мне трудно понять, как именно он является частью меня. Страшнее то, почему, — он смотрит на меня, и его глаза раскрывают свой страх. Я хочу протянуть руку через стол и дать ему знать, что всё будет хорошо, но я не знаю, будет ли это уместно. В эти дни я провожу большую часть своего времени, задаваясь вопросом, что же подходит для нас.

— Если тебе когда-нибудь понадобится поговорить со мной. Даже если... неудобно или ты думаешь, что это будет нелегко для меня, — я вздыхаю, — я здесь. Мы вместе, — надеюсь, он увидит, что я искренна. Что именно это и имею в виду.

Его глаза замирают на моих впервые с тех пор, как я встретила его. Его взгляд не дрожит или не мимолётен. Глаза глубокие, ясные, как зелёные океаны, которые раскрывают мне его душу. Он уязвим и боится. Я никогда не переставала думать о том, как это ужасно для него. Какая-то отдельная часть начала контролировать его, а он даже не осознавал этого, поэтому он боится и не знает, почему... или когда это может случиться снова. Он улыбается, и я надеюсь, что мои слова помогли ему. Не могу сказать, улыбается он потому, что чувствует себя лучше, или для того, чтобы заставить меня чувствовать себя лучше.

— Иногда мне кажется, что этот парень – бугимен[12] или что-то в этом роде, — усмехается он.

— Ну, я его не боюсь, — беззаботно говорю я ему.

***