Почти смешная история и другие истории для кино, театра

«Седые волосы» и «Просто так», в отличие от двух последующих новелл не писались специально для кино. А «Полина Андреевна» и «Маркел Владимирович» должны были войти, в фильм, где я размахнулся аж на одиннадцать новелл. Сценарий поначалу так и назывался «Одиннадцать». Но в картин, которую снимал на «Ленфильме» Бирман, хватило места только шести сюжетам, не считал сквозного, но на экране осталось пять. Было так — при утверждение сценария в Госкино мне было брошено стандартное обвинение в мелкотемье, в политической незрелости и предложено, категорически, добавить хотя бы одну новеллу высокоидейную! Чего греха таить, я такую новеллу сочинил. И тогда в Госкино сказали, естественно, прочтя новеллу, что теперь хорошо, ну не совсем, но все-таки хорошо, и картину можно запускать. При приемке фильма именно эту высокоидейную историю из него вырезали в том же Госкино, как… безыдейную. Режиссер оказал яростное сопротивление, я добавил к этому сопротивлению свои хилые силенки, меня только выписали из больницы после инфаркта. (Новелла получилась на экране симпатичная и человечная, но в борьбе победило, естественно, Госкино.) «Полину Андреевну» не снимали вообще, а вот «Маркел» в картину попал, и мне приятно сообщить, что играл Маркела Андрей Миронов. Называлась картина «Шаг навстречу».

Седые волосы

Сбитнев рано поседел. Первые седые волосы появились у него в двадцать лет. Он часами стоял у зеркала и выдергивал их пинцетом, специально купленным в магазине. «Медицинские принадлежности». Года через два дергать седые волосы стало занятием безнадежным. Вся голова была уже белой. Сначала Сбитнев сильно расстраивался, потом привык, а потом осознал, что ему повезло.

Когда он кончал институт, его сокурсников продолжали звать по именам, а он уже стал Олегом Сергеевичем. Его не послали на периферию, а сразу взяли в Министерство и за седые волосы охотно потащили вверх по служебной лестнице. Его выдвигали как молодого и способного специалиста (он действительно был способным), но так как выглядел Сбитнев не по летам солидно, то не раздражал тех, кто его выдвигал.

В тридцать лет Олег Сергеевич Сбитнев стал начальником крупного технического Главка и сознательно приобрел замашки сорокалетнего. Изредка баловался биллиардом, в поезде требовал нижнюю полку, на юге не пересиживал на солнце и, открывая газету, начинал с раздела «международная жизнь».

Только что Олег Сергеевич удачно женился на дочери Большого человека. Он ухаживал за ней три месяца. Водил на балеты с Плисецкой, водил к Образцову, а однажды, желая показать себя человеком разносторонним, взял билеты в театр «Современник». Он повел девушку на выставку живописи и толково объяснил про невежество молодых художников. Он присылал ей цветы. В воскресенье возил на черной «Волге» за город, они выходили из машины и прогуливались по опушке леса или по берегу реки. Он не мял Люду по подъездам и не тискал под деревом. Он ухаживал солидно, как и положено серьезному человеку с серьезными намерениями.

Ровно через три месяца (он отмечал в записной книжке дату знакомства и даты встреч) Обитнев сказал себе — хватит тянуть волынку, старательно завязал галстук, надел новые чешские ботинки, галстук показался слишком ярким, он заменил его на другой. Сбитнев сильно волновался и, пока они ехали по загородному шоссе, молчал. Его волнение передалось Люде. Она сразу поняла, что вскоре произойдет что-то необычное. Они долго гуляли по полю, как вдруг Обитнев нагнулся, сорвал цветок и, подавая его девушке, сказал срывающимся голосом:

— Я люблю вас, Люда, я прошу выйти за меня замуж!

Люда, дородная девушка, ростом выше Сбитнева, расплакалась, наклонила голову и уткнулась Сбитневу в плечо.

Он растерянно погладил Люду по тугой спине.