Почти смешная история и другие истории для кино, театра

В просторной комнате виднелась в глубине еще одна дверь, очевидно, заместитель пребывал за ней, а возле той, второй, будто на страже, сидел за столом молодой человек в наутюженном костюме, в белой накрахмаленной рубахе и при галстуке.

— Здравствуйте! — робко поздоровалась Полина Андреевна. — Мне бы повидать товарища заместителя министра!

— Запись по коридору направо третья дверь! — вежливо разъяснил молодой человек, не поднимая головы.

— А мне сейчас надо! Он у себя?

Молодой человек поднял голову, обнаружил Полину Андреевну и повторил все так же вежливо:

— По коридору направо, третья дверь! Пожалуйста!

— А мне сейчас! — Полина Андреевна продвинулась вперед к заветной двери.

— Выйдите! — приказал молодой человек. — Пожалуйста!

Полина Андреевна упрямо продвигалась вперед, дистанция, отделявшая ее от входа в кабинет, была велика, и молодой человек успел вскочить со стула, прыжком оказаться на нужном месте и преградить Полине Андреевне путь:

— Выйдите или вас выведут! Пожалуйста!

Полина Андреевна попыталась обойти молодого человека сбоку, но он снова преградил ей дорогу.

— Караул! — неожиданно закричала Полина Андреевна, — Товарищ заместитель министра! Караул!

— Замолчите! — в бешенстве зашипел молодой человек.

— Замолчу! — совершенно спокойно пообещала Полина Андреевна. — Пропустите меня к нему!

И тут отворилась дверь кабинета, и появился заместитель министра. В глазах его было удивление.

— Извините, Николай Михайлович, — побледнел молодой человек, — вот тут, эта… рвется к вам, не говорит — ни почему, ни зачем…

— А он не спрашивает! — Полина Андреевна несколько оторопела, но тщательно скрывала это… — Я думала, он секретарь, а он охранник!

— Почему вы здесь шумите? — сердито спросил заместитель министра.

— Я вам сейчас все расскажу… У вас тут работает Белоногов, это мой муж… У него проект… Он его делал два года и уже дошел, не проект, а муж…

Заместитель улыбнулся, и это ободрило Полину Андреевну:

— У него уже точка кипения… еще немного — и его перехлестнет через край, и это будет ваша вина!

— Моя? — удивился заместитель министра.

— Ваша! — Полина Андреевна была уже в ажиотаже. И теперь ничто не могло ее остановить. — У вас этих проектов уйма, и вы его рассмотрение отложили, для вас все одинаковые, как шпалы, — с вызовом произнесла жена, защищавшая интересы мужа, — а человек сколько работал, а с ним коллектив!..

— Позвольте это решать мне самому! — Заместитель министра повернулся к Полине Андреевне спиной и возвратился в кабинет.

Полина Андреевна молча смотрела, как закрылась за ним тяжелая дубовая дверь.

— Что достигли-то? — со скрытым торжеством спросил молодой человек.

Полине Андреевне было на ком отыграться:

— Бестолковый ты, подлипала ты и трус. Он появился — по струнке стоишь! — Полина Андреевна круто повернулась и специально неторопливой, даже небрежной походкой направилась к выходу.

Дома Алла нехотя, как большинство детей, расправлялась с обедом, а мама трудилась перед зеркалом — приводила в порядок лицо.

— Мама! — услышала Полина Андреевна. — Я знаю, что ты делаешь, — это называется макияж.

— Ешь быстрее! — поторопила мать. — Опаздываем!

— А почему ты делаешь макияж днем, а не утром? — не унимался настырный ребенок.

— Утром не успела…

— А почему ты делаешь макияж днем только в те дни, когда отводишь меня в музыкальную школу?

Полина Андреевна вздрогнула, будто застигнутая на месте преступления, и невпопад оправдалась:

— Вечером в гости идем. Надо еще купить подарок!

— За четырнадцать рублей! — проявил осведомленность ребенок. — За шесть ты себе лучше купишь колготы!

Музыкальная школа располагалась в старинном особняке, и прохожие обычно ускоряли шаг, ибо изо всех окон буйно и оглушающе рвались музыкальные звуки.

Родион Петрович поджидал Полину Андреевну у входа, и, когда появилась Полина Андреевна, неся в одной руке футляр с детской скрипкой, а другой рукой сжимая Аллину ладошку, Родион Петрович отступил в глубокую тень и весь напрягся.

— Здрасте, Родион Петрович, — поздоровалась Алла, — почему вы прячетесь, вы ведь маму ждете? — и напомнила матери: — У меня две скрипки и одно сольфеджио… — выхватила у Полины Андреевны футляр и побежала вверх по лестнице.

— Опять вы меня ждете! — со вздохом выговорила Полина Андреевна, — ставите в неловкое положение, даже дети замечают!

— Дети замечают все, — мудро заметил Родион Петрович, — даже то, чего нет.

Родион Петрович был недурен собой и шевелюру имел длинную, как положено музыканту. Однако сквозь редеющие волосы уже просвечивала сизая кожа.

— Ваша дочь занимается у меня по классу композиции, я имею право вас ждать! Вы были на выставке шедевров испанской живописи?

— Мне не до шедевров, — усмехнулась Полина Андреевна. — У меня жизнь сплошной шедевр!

— Сейчас мы схватим такси, — Родион Петрович порылся в кармане, — тут два билета на ближайший сеанс, там пускают по сеансам, вы как раз успеете вернуться и забрать Аллочку…