Почти смешная история и другие истории для кино, театра

— Сейчас я отплачусь, — пообещала сквозь слезы Зоя Павловна, — этот стадион дырявый, все насквозь видно и слышно… сейчас я пойду к ним, и я им покажу!

Герман Сергеевич вскочил как ужаленный.

— Нет!

— Пойду!

— Нет! — И для страховки обхватил Зою Павловну обеими руками.

Наступила некоторая пауза. Потом Зоя Павловна определила:

— По-моему, вы меня обнимаете! — в ее голосе уже не было слез.

— Нет!

— Вы меня обнимаете, а мы уже немолодые люди!

— Нет! — повторил Герман Сергеевич.

— Что — нет? — не поняла Зоя Павловна. — Что обнимаете или что мы немолодые?

— И то и другое! — сказал Герман Сергеевич.

— Отпустите меня! — потребовала Зоя Павловна.

— Нет! — в очередной раз произнес Герман Сергеевич. — Вы уже у меня во дворе дрались. Хватит!

— Да, я драчливая! — с гордостью произнесла Зоя Павловна. — Я по профессии режиссер все-таки. Вы правильно к ним приехали, хотя они вас и обидели!

— Нет! — сегодня это было любимым словечком Германа Сергеевича.

— Да! Для правды можно и авторитет ронять. Даже судье. Хотя какое он имеет значение, авторитет?

— Никакого! — согласился Герман Сергеевич. — Хотя, конечно, коллеги меня за это покаяние не погладят…

— Кстати, мы уже час стоим обнявшись, — заметила Зоя Павловна.

— Меньше! — заспорил Герман Сергеевич.

— Значит, не показывать им, где раки зимуют?

— Не поймут! — И тут Герман Сергеевич спросил главное: — Значит, вы из-за меня это… ну, в слезы?…

Зоя Павловна решительно высвободилась.

— Давно столько не обнималась. Отвезите меня, пожалуйста, адрес я скажу… Меня сын из Арктики вызывает для радиоразговора.

Герман Сергеевич внимательно, долго смотрел на Зою Павловну.

— Что вы на меня так смотрите?… Не надо. От слез женщины стареют!

— Нет и нет! — убежденно сказал Герман Сергеевич и зашагал к машине. — Все путем…

Теперь оба вдруг почему-то почувствовали себя неловко. И в машине молчали, стараясь не смотреть друг на друга. Герман Сергеевич долго возился, пристегивая ремень безопасности, а Зоя Павловна изучала собственные ногти.

Как-то мимолетно Герман Сергеевич все-таки взглянул на Зою Павловну, и та в ответ виновато улыбнулась и так же виновато пожала плечами.

Вдруг кто-то снаружи подергал дверцу машины. Женщина, совсем молодая, в кожаном пиджачке — сегодняшний признак материального благополучия, — нараспев попросила:

— До города подбросите, владелец?

Герман Сергеевич обрадовался — сейчас пассажир был бы спасительным выходом.

— Садитесь!

Женщина полезла в машину и, как села, сразу заговорила без умолку, сейчас это тоже было кстати.

— Прямо-таки не выношу общественный транспорт. Конечно, ваш передвижной шалаш — не мой уровень, но все же получше, чем в рейсовом автобусе дышать чужой одеждой!

— А какой ваш уровень? — Герман Сергеевич обиделся за своего друга. «Москвич» несся по шоссе с хорошей скоростью. Но женщина болтала больше для себя, чем для других.

— Вот сапожки на мне, финские, сто десять плюс двадцатка за сервис, ну, за доставку на дом! А у меня зарплата как раз сто тридцать. Значит, купила сапожки и на месяц завернулась в блин?

Зоя Павловна улыбнулась.

— У вас, наверно, муж… с заработками на уровне!

— Я по обмену ездила! — небрежно сообщила пассажирка.

— Переезжаете за город? — удивился Герман Сергеевич. — Может, теперь мода такая?

— Нет, там у меня в сельпо приятельница работает. Мы с ней детали оговаривали. Детали обмена. Мы мужьями меняемся!

— Чем меняемся? — ахнула Зоя Павловна.

— Не чем, а кем! — поправила женщина. — Мужьями!

Теперь захохотали оба — и Зоя Павловна, и Герман Сергеевич.

— Остановите ваш драндулет! — возмутилась женщина. — А то вы от вашего глупого смеха еще во что-нибудь врежетесь!

— Как это, мужьями? — не унимался Герман Сергеевич, но все-таки притормозил.

— Честнее меняться, чем изменять, — отрезала женщина. — Темные вы люди! И рубль возьмите, я задаром не езжу!

— Рубль не возьму! — заявил Герман Сергеевич. — Рубль — не мой уровень!

— А больше вы и не стоите! — Женщина спрятала рубль обратно в кошелек и гордо вышла из машины.

Герман Сергеевич и Зоя Павловна снова остались одни. И поехали дальше безо всякого разговора.

— Значит, так… — начал наконец Герман Сергеевич.

Зоя Павловна приготовилась слушать, но продолжения не было. Зоя Павловна ждала-ждала, потом не выдержала:

— По-моему, вы хотели что-то сказать?

— Не перебивайте!

Зоя Павловна послушно притихла. Но вскоре была вынуждена прервать молчание.

— Спасибо, мы приехали…

Герман Сергеевич остановил автомобиль.

— Значит, так! — повторил он. — Уезжаю в Вологду. Вернусь, все обсудим.

— В Вологде не была… — Зоя Павловна вышла из машины.

Герман Сергеевич тоже вышел.

— Сегодня вы хорошо смеялись и хорошо плакали. Мне понравилось! Ну?

Залез обратно на водительское место и мгновенно уехал.

Затем Герман Сергеевич ставил машину в гараж, и, как обычно, возник Михалев.

— Все хмурый ходишь? Самоед! Все давно позабыли уже, уже другие судьи понаделали дел, и, как говорят, судье виднее, а ты…

— Как дома? — перевел разговор Герман Сергеевич.

— Плохо! — признался Михалев. — Музыка дочку дожала. Разъехались они!

Герман Сергеевич прислушался. Неподалеку надрывался баян.