Почти Целитель 1-2

— Зато покупателей на карандаш берут обязательно. Не хотят, значит, покупатели, чтобы про них знали власти, что они вооружаются. Вот с такими караванами сталкиваться особенно опасно. Там в основном поляки — фанатики. Те, что за неделимую от можа и до можа.

В это время вылетели в их зону патрулирования, и разговоры прекратились. Флор Фомич еще и за наблюдателя на корабле служит, негоже его отвлекать. Вообще Рассейская граница была устроена очень просто. На десяток километров от границы взяли да и отселили все население. Кто попадается в этой десятикилометровой зоне — тот и нарушитель. Можно стрелять по нему без предупреждения. По земле секреты с винтовками распределены, с воздуха — дирижабли высматривают нарушителей. Казалось бы, контрабандисты должны очень быстро вымереть как мамонты, а их только больше делается. Очень уж доход велик. На место одного выбывшего двое — трое новых приходят. Да еще и местность лесистая, легко укрыться от взгляда с дирижабля.

У Вани идея имеется, как облегчить обнаружение нарушителей. Малый дозорный ему в помощь. Но не хочется пока ману тратить, до двадцати тысяч в накопителе совсем немного осталось. Вот и летает, невооруженным взглядом высматривает на земле не замеченных Флором Фомичем контрабандистов. Пока ни одного не попалось.

— Во! Смотри, смотри, студент! Вот и первые твои нарушители! Флор Фомич поманил Ваню за окуляры большого полустационарного бинокля, закрепленного в держателе прямо по курсу корабля.

Ваня, конечно же поспешил полюбопытствовать. Двое мужчин с большими рюкзаками за плечами со всех ног бежали в направлении ближайшей рощи.

— Теперь надо побыстрее сообщить на землю. Ну-ка, поищи на карте, где у нас ближайший наряд находится. — Флор Фомич, конечно, давно и без всякой карты назубок выучил расположение всех нарядов в его зоне ответственности, но еще от одного урока для новичка отказываться грех.

— А давайте я попробую по Ментальной Связи со старшим наряда связаться. — Зря что ли Ваня запоминал ментальные картинки трех старших над пограничными нарядами, которые выходят на пост одновременно с вылетом их дирижабля.

— Ну, попробуй. Авось, получится.

Связаться, в самом деле, удается. Пограничники помчались по наводке с воздуха за убегающими поляками. Вся погоня отлично видна Ване. Вот, один из бегущих избавляется от своего рюкзака. Тяжело убежать от погони груженому, лучше уж пожертвовать товаром, но остаться на свободе. Второй оказался более жадным. Так до самого конца и не бросил своей ноши. Жадного свалили на землю, принялись крутить руки. Второй, тот, что без ноши, добежал до первых деревьев и скрылся под кронами.

— Ништо! — Прогнозирует их командир. — И этого догонят. У наших погранцов за поимку нарушителя отпуск положен. Нешто откажется кто от отпуска. Да и роща не очень большая.

Больше до конца дежурства происшествий не случилось. Корабль вернулся на базу, где после его послеполетной подготовки на него загрузится вторая смена летунов, в составе которой полетит Васька.

— А хорошо поохотились! — Восторгается Поликарп после того, как узнает, что в мешках контрабандистов, захваченных по их наводке, были кипы шелковых платков, товар легковесный и занимающий не очень много места, но достаточно дорогой. — Вот студент, поедешь в конце июля домой, будет тебе гостинец для родных.

— А я-то тут при чем? Вы и без меня бы летали. Я же пока только так, в качестве балласта. — Ване обидно, что его вместо имени прочие члены экипажа называют обезличено студентом. Такая тут традиция заведена. По имени отчеству только после первого совместного боя. Даже полковника Самсонова его подчиненные из числа старослужащих называют так, потому что они вместе когда-то вели неравный бой против большой банды польских повстанцев, пришедшей от австрияков. И так Флор Фомич с Поликарпом на нарушение малое пошли, разрешив обращаться к себе по имени, а не по званиям, как должно.

— Не говори ерунды! — Вступает в разговор Флор Фомич. — Ты вовремя смог известить наземный наряд. Без тебя, пока бы мы до них долетели, да голосом сообщили о несунах, те запросто могли скрыться.

Замечательная атмосфера установилась в этом отряде пограничной стражи между людьми. Никто не кичится высокородностью, не задирает нижестоящего, разговаривают уважительно. Вот в таком бы месте Ваня послужил с радостью! А еще очень по душе ему пришлась кормежка в местной столовой. Вот уж где, отодвигаясь набитым пузом от стола, можно было, тяжело выдохнув сказать: «Как дома!» Даже пельмени тут разок подавали за те три дня, что он тут столуется.