Почти цивилизованный Восток (СИ)

- Мы рады приветствовать Видящего, - произнесла дама низким голосом и присела, приподняв широкие юбки. – Смеем ли мы надеяться на помощь?

- Д-да, - просипел Эдди.

Горло драло. И голова кружилась от слабости.

Люди. Много. Правда, разглядеть не очень выходит, уж больно слабы они. Или это Эдди силы потратил? Главное, что большей частью призраки казались полупрозрачными тенями. Лишь дама была плотной. И еще девушка рядом с ней.

Девочка. Хрупкая с огромными глазами и плюшевой игрушкой, которую она прижимала к груди. Девочка была одета бедно, а во взгляде её плескалось безумие.

- Тише, Тильда, - дама погрозила девочке пальцем. – Он поможет… но позже.

- Поз-ше, поз-ше, - зашипели голоса. – Позше?

- Позже, - подтвердил Эдди. И поднял руку. – Слово.

- Слово, слово, слово…

- Я выслушаю. И помогу, если в моих силах. И дам покой… если выйдет.

- Слово, - согласилась пожилая леди, положив руки на плечи девочки.

Вот ведь… дети редко остаются. Очень редко. Души их легко уходят за грань, и чтобы осталась… сколько ей? Не понять.

Дочь кого-то из прислуги?

Спросить…

- Тильда очень устала, - сказала женщина ласково. – И сдерживаться ей все сложнее… мы помогаем.

- Тварь!

- Сама тварь!

- Тебя не спросили…

- Чего она хочет? – Эдди еще держал в руке дудку. И силы оставались. Пара капель, но этого много.

- Покоя. И чтобы ты нашел одного человека, - сказала женщина. – Тильда почти забыла человеческую речь.

А это совсем уж дерьмово.

- И о нем знает мало. Я расскажу. Я слышала от неё, когда она еще могла говорить. Её мать работала здесь. И брала Тильду с собой. Вдова. Не с кем было оставить. Девочка была тихой. Да и помогала матери тоже. Но она не помнит, как очутилась в том подвале. И не помнит, как умерла.

- Что она помнит?

- Человека. Смутно. Она говорила, что он был большим.

Слабое описание. Ребенку все взрослые большими кажутся.

- На его руке был шрам.

Тильда вытянула руку. Правую. И на коже проступил узор из шрамов. Те были красными и вспухшими. Свежими? Похоже на то.

- Шрам она хорошо запомнила. И еще сказала, что человек этот говорил, как я.

- То есть?

- Сама Тильда говорила плохо. Неправильно. Полагаю, нужно искать кого-то образованного.

Образованного ублюдка со шрамом, который он вполне мог свести.

И искать его Эдди может долго.

Найдет. Такое нельзя оставлять безнаказанным. Но сперва…

- Подойди ко мне, - он протянул руку, позволив ей оказаться за пределами круга. И дитя зашипело. Глаза его налились чернотой, а духи, которые еще недавно кружили в комнате, исчезли. С тихим звоном раскололась ваза в углу. И с потолка посыпалась мелкая стеклянная крошка. Стало быть, и люстра тоже.

Эдди отогнал мысли о том, сколько с него за ущерб стребуют.

Не сейчас.

А ведь душа уже почти…

- Тише, маленькая. Я тебя не обижу. Иди… не бойся.

Она стала ниже. И шире. И вокруг неё черной короной клубилась тьма. Еще немного и дух превратиться в проклятье, а то впитается в стены отеля.

Прорастет.

День за днем. Год за годом. Подбирая крохи чужого горя, питаясь слезами и отчаянием. В таком месте всегда есть, кому горевать. Оно проберется и на чердак, и в подвалы, подчиняя все-то своей воле. И вечно голодное, станет тянуть силы. А с ними – расти быстрее.

Вот ведь…

- Иди, - Эдди терпеливо сидел.

Все ушли, кроме дамы, что держала девочку за руку.

Пока еще девочку.

А ведь проклятье души не снять так просто… вообще не снять. И проклятые места обходят стороной, а дома разрушают, но и этого мало. Нет уж…

- Пойдем. Он не причинит тебе вреда, - мягко сказала женщина. – Он отпустит тебя.

- Нет! – девочка топнула ногой. – Нет! Найти!

И голос её сорвался на вой, который пронзил стены.

- Найти, найти, найти…

- Найду, - Эдди мягко поднялся. Если выйти из круга… опасно. И не потому, что почти переродившееся существо нападет. Хуже, что он может не удержать его вовне. А тогда… тогда все осложнится. – Я обещаю тебе, что найду. И накажу. Этот человек умрет.

Она замерла.

Худенькая. С темными волосами, что свисали по обе стороны лица. И этого лица было не видно, только острый треугольник подбородка и черная нить рта.

- Но тебе надо уйти, - он все-таки шагнул за черту.

А в дверь постучали.

Вежливо так. Этот стук заставил девочку обернуться и зашипеть.

- Не обращай внимания на них…

- Кхл-рс…

- Кларенс, - перевела дама. – Это коридорный. На диво скользкий тип.

- Пусть стучит. Он не важен. Слышишь? Тильда? Как тебя называла мама?

Дитя обернулось. И губа её задрожала.

- М-ма…

- Она умерла, - дама беззвучно выдохнула. – Она… я не уверена, что эта смерть была случайной. Она вызвала полицию, а здесь полицию не любят. И её уволили. Она возвращалась. Дважды. И на второй раз её нашли мертвой.

Эдди кивнул.

Слишком настойчивых не любят едва ли не больше, чем полицию.

Стук стал громче.

- Мистер! Откройте, пожалуйста!

- А её…

- Она была доброй женщиной, но слабой. Остаться не так просто, - пояснила дама. И сделала шаг. – Возьми его за руку, Тильда. Он… он откроет путь к маме.

- М-ма… м-ме?

- Когда я был маленьким, - Эдди опустился на пол. – Мой дед рассказывал мне о дороге, которой уходят духи. В мир, где нет боли. И нет зла.

Она покачнулась, почуяв кровь.