Почти управляя телом

– Да, так бывает. Ситуация осложняется тем, что я учила Киру. А Кира учила Йохана. А потом Йохан учил Киру. Ох, – Мастер покачала головой, снимая один блин и тут же наливая новый. Кира соскользнула со стула, протиснулась между Светой и плитой, утащила блин и села на своё место. Мастер строго посмотрела на неё, но ничего не сказала. Йохан поставил перед ней кружку с кофе. – Так вот, процесс обучения – очень интимный. Мы часто влюбляемся в своих учителей… да и в учеников. В какой-то момент начинаешь это осознавать, что это прекрасное, но ложное чувство – Она сняла блин, налила тесто для нового, а потом развернулась и проворно хлопнула горячей лопаткой Киру по руке. Та взвизгнула, а потом зашипела, как кошка, прижимая руку к себе. – Сядь и жди как все! – рявкнула Мастер.

– Иди сюда, – Йохан картинно раскинул руки. Кира показала ему палец и, проходя мимо, отобрала его кружку с кофе. Йохан попытался забрать её обратно, но в ответ получил очередную порцию шипения.

– Я об этом и говорю, – кивнула на них Мастер. – Как первокурсники.

– А шрам откуда? – всё ещё не понимала Света.

– Да господи ты боже мой! – не выдержала Кира, схватила кочергу и приложила её к шее Йохана. След и наконечник идеально совпали. Йохан даже не пошевелился, гипнотизируя тарелку с блинами. – Пырнула я его.

– За что?

– За то, что заслужил, – Кира обняла его сзади.

– Убери кочергу, будь добра, – попросил он.

Света посмотрела на Мастера.

– Она вчера такие не были. Что происходит?

– Говорю же, голодные. Надо поторопиться. Знаешь, почему такие, как мы, предпочитают держаться по одиночке? Потому, что диета крайне скверно сказывается на наших характерах.

– Ты выглядишь нормальной, – с сомнением проговорила Света.

– Я старше. И у меня не было такого глубокого контакта ни с одним из них, как у них между собой.

Йохан кружил Киру по комнате, оторвав от земли. Она взяла его голову двумя руками и поцеловала в нос.

– М-да, – Мастер сняла последний блин и сразу же откусила от него кусок. – Надо спешить.

Они были готовы выходить через час. Света с изумлением наблюдала, как Йохан, одетый в безупречный костюм-тройку (на этот раз – в обуви) вывел Киру из комнаты за руку.

На ней были чёрные туфли-лодочки на высоченной шпильке, что делало её выше своего спутника. Чёрные чулки и платье с юбкой-воланом без рукавов. Но её руки были затянуты в чёрные перчатки выше локтей. Губы накрашены рыжей помадой в цвет волос. А верхнюю часть лица прикрывала кружевная вуаль.

– Что именно вы не поняли в выражении «смешаться с толпой»? – спросила Мастер. На ней были простая шерстяная юбка до щиколоток и приталенная блузка с длинным рукавом, тоже чёрная.

– Что нашли в гардеробе, – Йохан поднял руку Киры над головой и заставил её прокружиться. – Ваша повязка на глаза, мадемуазель, – он убрал одну руку за спину и расшаркался, склонившись. Кира опустилась перед ним в слишком глубокий реверанс, и они замерли в такой позе, глядя друг на друга.

– Да  ради всего святого! – Мастер выхватила повязку из рук Йохана и сама завязала её на Кире. – Придерживай её, ради всего святого, чтобы она ноги не сломала. Кости с тобой?

– Да.

– Карты?

Кира молча похлопала по сумочке.

– А твои?.. – спросил Йохан и сделал характерный перебирающий жест пальцами. Мастер достала два металлических шарика и демонстративно постучала ими, повторив жест Йохана.

Все втроём посмотрели на Свету. Ну, Кира просто повернула голову, но та была готова поклясться, что чувствует её взгляд.

– Мой навык супергероя – вождение, – сказала она. – Кажется, никому из вас за руль нельзя.

Они загрузились в машину.

– Светик! Музыку! – скомандовала Кира, доставая из бардачка солнечные очки и цепляя их на нос.

– Господь, – Мастер отвернулась в окно.

– Ехать пять минут, расслабься, – успокоил её Йохан.

– Так чей это такой милый домик? – спросила Кира.

– Одного знакомого, – уклончиво ответил Йохан.

– Скучно, – пожала плечами Кира.

– Сейчас повеселишься, – Мастер хмыкнула. – Отсюда чую, отмечают какой-то траур.

Кира хохотнула.

– Почему вы… питаетесь только отрицательными эмоциями? – спросила Света. – Чем радость хуже отчаяния?

– Мы живём в России, детка, – сказала Мастер. – Скорбь славянской души взращена поколениями. Радоваться наши люди не очень умеют. Нет, бывает, конечно…

– На похоронах, – хихикнула Кира.

– Да, как вариант. Похоронить врага нас радует, – согласилась Мастер. – Но она, как правило, не такая яркая и искренняя. Приходится довольствоваться тем, что есть.

– А это как-то сказывается на вас?

– Нет, – отмахнулся Йохан. – Энергия – она и есть энергия. Оттенки – это просто приправа: влияют на эстетику, но насыщают одинаково.

– Почему сейчас вы такие?

– Это эйфория, – Мастер пожала плечами. – Может длиться долго или кончиться мгновенно. После наступит оцепенение.

– И что тогда?

– Тогда нас будет легко найти и убить. Притормози тут, – скомандовал Йохан. – Прибыли, – пояснил он Кире. – Повязку пока не снимай.