Почти Ушла

Но когда она пришла на поляну, Антуанетта собирала листья, а Марк спал, свернувшись клубочком на постеленных куртках.

Эллы не было.

Кэсси уже представляла бурю ярости, которая разразится по их возвращению. Пьера обуяет праведный гнев. Марго может просто жестоко себя вести. Ночью повсюду будут гореть фонари, потому что вся община будет искать потерявшуюся девочку, или хуже того – девочку, получившую телесные повреждения в результате её небрежности. Это была полностью её вина, и её провал.

Весь ужас сложившейся ситуации переполнил девушку. Оперевшись о дерево, Кэсси обхватила лицо руками, отчаянно пытаясь сдержать рыдания.

А затем Антуанетта произнесла тоненьким голоском:

- Элла? А теперь можешь выходить!

Кэсси подняла взгляд, не веря собственным глазам и наблюдая за тем, как Элла вышла из своего укрытия за упавшим бревном, отряхивая с юбки листья.

- Что… - произнесла она хриплым и дрожащим голосом. – Где ты была?

Элла радостно улыбнулась.

- Антуанетта сказала, что мы играем в прятки, и я не должна выходить, когда ты будешь меня звать, иначе я проиграю. Я замёрзла – можешь дать мне мою куртку?

Кэсси была шокирована наповал. Она не могла поверить, что кто-то способен придумать подобный сценарий из чувства злости.

Это была не просто жестокость, это был холодный расчёт в действиях, который и поразил Кэсси. Что двигало Антуанеттой, когда она мучила её, и как она может предотвратить повторение подобного в будущем? На поддержку от родителей рассчитывать не приходилось. Стратегия быть милой по отношению к Антуанетте не сработала, а гнев Кэсси сыграл бы только на руку девочке. У неё были все карты, и она отдавала себе в этом отчёт.

А теперь им предстоит вернуться домой непростительно поздно, учитывая тот факт, что они никому не сказали, куда идут. Дети испачкались, проголодались, мучились жаждой и были истощены. Она боялась, что Антуанетта сделала более чем достаточно для того, чтобы её тотчас же уволили.

Дорога назад в поместье казалась длинной, холодной и очень некомфортной. Элла не хотела идти пешком, и Кэсси пришлось нести её всю дорогу, от чего её руки почти отваливались, когда они наконец-то дошли. Марк плёлся сзади, брюзжа себе под нос, он слишком устал даже для того, чтобы бросать камешки в птиц, сидящих на изгородях. Казалось, что даже Антуанетта не испытывала удовольствия от своей победы, а только угрюмо плелась сзади.

Когда Кэсси постучала в массивную входную дверь, она тотчас же открылась. Девушка оказалась лицом к лицу с Марго, которая была переполнена яростью.

- Пьер, - прокричала она. – Наконец-то они дома.

Кэсси начала дрожать, когда услышала гневный топот ног.

- Где, во имя дьявола, тебя носило? – проревел Пьер. – Что это за безответственность?

Кэсси судорожно сглотнула.

- Антуанетта хотела поиграть в лесу. И мы пошли на прогулку.

- Антуанетта что? На весь день? Какого чёрта ты разрешила ей это сделать и почему ты не выполнила данные тебе распоряжения?

- Какие распоряжения? – спросила Кэсси, испытав желание укрыться от его гнева, убежать и спрятаться, точно так же, как она делала в десятилетнем возрасте, когда её отец срывал на ней свою ярость. Посмотрев назад, она увидела, что дети испытывали точно такие же чувства. Их ошеломлённые, испуганные лица придали ей смелости, с которой она должна была выстоять против Пьера, несмотря на то, что у неё в буквальном смысле подкашивались ноги.

- Я оставил записку на двери твоей спальни, - произнёс он, с усилием заставив себя говорить более спокойным тоном. Возможно, он тоже заметил реакцию детей.

- Я не находила никакой записки, - Кэсси посмотрела на Антуанетту, но девочка потупила глаза и опустила плечи.

- Антуанетта должна была выступать на фортепианном концерте в Париже. В восемь тридцать за ней приехал автобус, но её нигде не могли найти. А в двенадцать у Марка была футбольная тренировка в городе.

Кэсси почувствовала, будто у неё в животе всё завязалось в тугой холодный узел, когда осознала, насколько серьёзными были последствия её действий. Она подвела Пьера и остальных самым худшим из всех возможных способов. Этот день должен был стать проверкой её способностей в организации распорядка дня детей. Вместо этого они отправились в незапланированную прогулку неизвестно куда и пропустили важные мероприятия. На месте Пьера она бы тоже была вне себя от ярости.

- Мне очень жаль, - пробормотала она.

Она не осмелилась сказать Пьеру прямо, что дети обвели её вокруг пальца, хоть она была уверена, что он и сам об этом догадывался. Если бы она это сделала, вспышка его гнева могла направиться на них.

В столовой раздался звук часов, и Пьер посмотрел на часы.

- Поговорим об этом позже. А сейчас собери их к ужину. И быстро, иначе еда остынет.