— Именно твои стояки делают меня такой неотразимой, — ответила она, поглаживая его руки.
— Я так не думаю. — Он повернул голову, целуя ее в висок, но его не покидала мысль, что она что-то от него скрывает. — Так что ты делала с моим компьютером?
— Ты же не превратишься в одного из тех мужей, который проверяет историю браузера после своей жены или же читает ее письма?
Возможно. — Тебе это не понравится?
— А тебе?
Он пожал плечами. — Мне нечего скрывать. — А ей?
— Я вроде как планировала тебе большой сюрприз, — сказала она. — И я буду признательна, если все так и останется для тебя сюрпризом, так что не подглядывай.
Сердце Эрика пропустило удар. Он помнил ее последний сюрприз. Она сделала его день рождения одним из незабываемых дней в его жизни. С ним мог сравниться только день, когда они впервые занялись сексом, и день их свадьбы. И это не случайность, что все самое хорошо в его жизни было связано с Ребеккой. Ведь она была для него всем.
Он улыбнулся, игриво приподнимая бровь. — Сюрприз?
— Я больше ничего тебе не скажу, но надеюсь этой информации достаточно, чтобы ты перестал следить за мной. — Она толкнула его локтем.
Эрик поставил ее стул на место, после чего она поднялась и вышла из комнаты, унося с собой ноутбук.
— Я не следил за тобой. — Ну, может немного.
Свадебное путешествие? Черт, да! Ему понравилась эта идея. Особенно, если это путешествие будет включать в себя много секса, коктейлей на пляже и еще больше секса. Эрик пошел за женой.
Ее смех прервал его перечисление.
Он вспомнил еще одно райское место недалеко от дома.
Вот сейчас он не на шутку удивился.
Эрик хрюкнул. Именно поэтому он на ней женился. Вернее, ее чувство юмора было одной из причин. — Ну, конечно, я хочу трахнуть ее, вернее тебя в Бангоре. Я хочу трахнуть тебя в каждом городе на этой планете. Но ты, действительно, хочешь ехать так далеко? Мы же постоянно в дороге во время турне, разве ты от этого не устала?
— Мне нравится путешествовать с «Грешниками», но мы не видим ничего, кроме дороги. А когда останавливаемся, то всегда заняты работой. А мне бы хотелось посетить секс—шопы в разных городах, поэтому я отметила их в своей супер—секретной карте.
— Но там же будет зима, — сказал Эрик. Он понимал, зима в Мэне, это не зима в солнечной Калифорнии.
— Вот именно! Разве тебе не хочется походить по колено в снегу?
Ехать в зиму на его открытом Корветте? Эмм, лучше не надо. — Я бы лучше предпочел понежиться на солнце, пока ты будешь стоять на коленях.
Он видел, как улыбка спала с ее лица. — Ладно, если тебе не нравится мой сюрприз, то можешь забыть о нем.
Сердце кольнуло от боли и разочарования. Он выхватил ноутбук из ее рук, положил его на столешницу и прижал Ребекку к себе. — Мы поедем, куда захочешь, — заверил он, целуя ее в макушку. — Жду не дождусь твоего сюрприза.
Ребекка уткнулась в его грудь и сжала его в крепких объятиях. — Попался, — хихикая, сказала она.
И тут Эрик понял, она его обхитрила.
Глава 2
Ребекка с ужасом смотрела на иголку татуировочной машинки. Она прекрасно помнила боль, испытанную меньше месяца назад, при нанесении ее первой татуировки: надписи Эрик, бабочек и музыкальных нот. Боль была терпимой, да и татуировка была небольшой, а эта представляла собой рукав на всю руку, даже с чувствительной внутренней стороны.
— Ты точно хочешь ее нанести? — спросил тату мастер Буч.
Он сделал большинство татуировок Эрика в своей мастерской. Этот талантливый художник также делал и ее первую татуировку. И сейчас она сомневалась не в ее дизайне, а в себе, сможет ли она вытерпеть боль, пока он будет наносить ее на всю ее руку.
— Ты слегка позеленела.
— Просто тут столько работы, — она вновь посмотрела на эскиз и сглотнула ком в горле. — Да еще и иглой.
— Именно поэтому мы будет делать поэтапно.
Ребекка радостно выдохнула. — Поэтапно?
— Ты же не думала, что он сможет сделать целый рукав всего за один раз? — спросил Эрик, перегнувшись через Буча.
— Ну, я пока плохо в этом разбираюсь, — сказала Ребекка в свое оправдание. — Тебе всего-то нужно добавить всего пару слов к уже имеющимся татуировкам, а мне — набить все целиком.
— Пока твоя рука похожа на чистый холст, — сказал Буч, улыбнувшись, — Но скоро она превратиться в настоящее произведение искусства. Но на это уйдут недели, я не хочу, чтобы ты умерла в моем кресле.