Почти всё о зомби

– Кажется, я что-то припоминаю, – сказал Стаменов. – Незадолго до Апокалипсиса, до всей этой чертовщины в прессе промелькнул ряд статей о серийном убийце. Он отсекал головы своим жертвам топором. Его поймали случайно, когда он решил сдаться сам после очередного покушения в библиотеке. Он читал книжку Эрнста Гофмана, дожидаясь группы захвата, а рядом лежал обезглавленный труп. После этого к нему и прилепилась кличка: «Гофман».

– Какой ужас! – охнула Иветта.

– Его посадили в какой-то централ, но ему удалось сбежать незадолго до первой вспышки Z-вируса, – добавил Игорь. – Неужели это он и есть?

– Да, это именно он, – уверенно ответил Кинский. – И теперь нам надо решить, каким образом нам его казнить: распять на дыбе, четвертовать, посадить на бочку с порохом?

– Сволочь! – с ненавистью проговорил Эрнст. – Я ведь мог прикончить всех вас по очереди, если бы не ты…

– Отдадим его шатунам, – предложил Рыжий. – Этот старый способ – самый верный. Это страшная кара!

Страх впервые появился в глазах Эрнста, когда он это услышал. Он извивался, как змея, несмотря на свою простреленную из пистолета Кинского ногу, и только силами троих мужчин его удалось затолкнуть в кунг военного грузовика Настасьи. Молич сел за руль, рядом с ним в кабину забрался и Кинский.

Они молча с полчаса тряслись по шоссе, пока вдалеке не показалось несколько угловатых прихрамывающих фигур – голодных шатунов, скитавшихся по степи в поисках съестного. Как известно, в их рацион входило всё, включая внутренности их жертв. Когда от своры упырей отделились несколько скоростных «бегунов», Молич и Кинский поняли, что медлить не стоит. Ефим быстро открыл дверь кунга, Антон выпихнул из него пытающегося яростно сопротивляться Эрнста. Из побуждений милосердия, проснувшегося некстати и, можно сказать, с серьёзным опозданием, Кинский разрезал верёвку, стягивавшую руки пленнику и швырнул к его ногам топор.

Они не стали дожидаться приближения голодных упырей и запрыгнули обратно в машину. Молич отжал педаль газа, и они помчались по шоссе, оставив далеко позади одинокий силуэт человека с топором в руках, ожидающего своей участи.

Эрнст не мог сбежать от быстро настигших его упырей из-за своей раненой ноги. Он отбил топором несколько выпадов агрессивных монстров, таращившихся на него голодными жёлтыми глазами, пока другие подоспевшие шатуны не задавили его своей массой, вцепившись руками и зубами в его руки, ноги и шею. Вскоре его тело исчезло под горой из туловищ множества ненасытных упырей, и его последний пронзительный вскрик заглушило их утробное яростное рычание.

Большую часть пути обратно в посёлок Антон и Ефим молчали. Первым тишину нарушил Молич, когда уже свернул на короткий просёлок, ведущий к их новому лагерю:

– Вот мне интересно, если мы действительно построим здесь новую коммуну, кто будет её комендантом?

– Только не я, – ответил Кинский.

«Мне хватит и «союза Трёх», – добавил он про себя и подивился тому, что воспринимает эту договорённость, как нечто само собой разумеющееся.

Скорее всего, ему придётся ещё долго сопровождать Лику и её опекуна-клоуна, и с этим, как это ни забавно, придётся смириться. Ведь в глубине души он – честный парень и не сможет нарушить клятву, столь необдуманно данную в своё время той чумазой бродяжке, которая в него поверила всем сердцем. Но было одно дело, которым он буквально загорелся, которое было необходимо провернуть во что бы то ни стало, идея фикс, которая снова сделала из него одержимого, и тут уже было не до детских клятв.

Было ясно, что медики вряд ли доберутся до мегаполиса живыми без его сопровождения. Об этом он уверенно и заявил на общем собрании, когда все обитатели посёлка столпились возле зомби-кара, чтобы пожать руку и пожелать удачи микробиологу и его ассистентке.

– Я провожу их и сразу вернусь, – сказал он, обращаясь к Лике, которая, казалось, уже устала изумляться всем его сногсшибательным выходкам.

– Без тебя всем будет легче! – в сердцах выпалил Рыжий и неожиданно рассмеялся. – Но я не могу тебя отпустить одного, до города далеко, всякое может случиться.

– Союз Трёх, едем или все, или никто! – заявила Лика, прижимая тщательно заштопанного Зубастого.

– Благодарю вас, друзья! – улыбнулся Стаменов. – И уверяю, что мы вернёмся в «Алый рассвет»… Не знаю точно, когда, но этот день настанет очень скоро! Мы вернёмся с панацеей от мерзкой напасти, и жуткие сонмища монстров обратятся в прах, и мир восстанет на обломках Армагеддона!

Спустя час зомби-кар, ощетинившийся бензопилами, торчавшими из боковых бойниц, поскрипывая и слегка покачиваясь на ухабах, выехал на шоссе и, разогнавшись до своей предельной почтенной скорости, устремился в направлении столь опасного, но представляющего крайний интерес для всех его пассажиров и водителя, мегаполиса.