Почти высокие отношения

Слово «командировка» неприятно резануло Лену: Олег тоже иногда уезжал в командировки, и Светкина трактовка этого термина ее не очень устраивала. Она снова любила, была любима, и заниматься раскопками, чтобы обнаружить какой-нибудь несимпатичный скелет, Лена не хотела.

– А кто такой Алик? – перевела она разговор на менее опасную стезю.

– О, это такой мужчина!

– Понятно.

– Что за тон, Кораблева? Что там тебе понятно? Он холост, богат и влюблен.

– Надеюсь, в тебя?

– А то в кого же, – Карякина самодовольно хмыкнула. – Кстати, я его не ловила, сам попался.

– Вот так и бывает: шел человек, шел и навернулся в яму.

– Яма – это я? – возмутилась Света. – Ты поосторожнее в выражениях-то!

– Потому что давно пора перестать чувствовать себя охотницей, – решила поучить ее Лена, теперь считавшая себя умной и опытной.

– Ага, и, наконец, ощутить себя жертвой! – закончила ее глубокую мысль Света. – Или мы их, или они нас! Запомни: мы с ними обречены быть по разные стороны баррикад!

– Света, я, чур, в твоей революции не участвую. Я… это… наблюдатель.

– В нашем деле наблюдателей нет. Ты или с одной стороны, или с другой, в худшем случае ты посередине.

– Я посередине…

– Посередине, это значит – на баррикадах. Как раз там ты простреливаешься со всех сторон, так что лучше уж спускайся ко мне.

– Нельзя всю жизнь воевать за счастье. Надо просто жить. Если ты будешь гулять по дому, бряцая пулеметом, твой Алик тоже сбежит.

– Не сбежит, – хохотнула Светка. – Я не хожу с пулеметом, а лежу с ним у дверей. Мимо меня ни одна мышь не прошмыгнет, тем более такой крупный мужик!

– Тьфу! – Лена поняла, что спорить бесполезно. – Воюй. Если падешь на поле боя, цветы я тебе обеспечу.

Начальница, бесившаяся по поводу упущенного завхоза, который переметнулся к незамужней бухгалтерше, регулярно срывала свою злость на Лене. Но перекошенная красная физиономия Татьяны Филипповны вызывала у Кораблевой только жалость.

– Не сметь вести личные разговоры в рабочее время, – взвизгивала начальница, едва только поняв, что Лена разговаривает с женихом.

Лена безразлично отворачивалась и продолжала ворковать с любимым под гневное кудахтанье климактерической тетки.

– Может, тебе здесь работать надоело? – исходила змеиным ядом Татьяна Филипповна.

– Конечно, надоело, – не выдержала однажды Лена. – Выйду замуж, уволюсь и сяду дома.

К такому повороту оппозиция была не готова. Взять переводчика, по крайней мере полноценного, на Ленину зарплату не получится. Это Татьяна Филипповна осознавала вполне твердо. Но и уступать наглой девке желания не было. В тихом бешенстве она шаркала туфлями под столом и периодически выстреливала гадостями в сторону жизнерадостной сотрудницы.

В один из моментов затишья Лене позвонила мама и сказала, что ее искала некая Марина Брусникина из бизнес-центра, в котором Лена когда-то подрабатывала в качестве переводчицы.

Марину Лена помнила. Это была миловидная толстушка, очень приветливая и доброжелательная. Брусникина ассоциировалась у Лены со стабильностью и кругленькой суммой, полученной за работу с итальянцами. Подработать еще раз она бы не отказалась, тем более что предстоящая свадьба подразумевала приличные траты.

Записав продиктованный мамой телефон, Лена решила дождаться отбытия Татьяны Филипповны на обед и перезвонить перспективному работодателю.

Марина настолько откровенно обрадовалась, услышав Ленин голос, что переводчица даже загордилась. Пока она раздувалась от ощущения собственной значимости, часть пламенной речи восторженной Брусникиной прошла мимо ее сознания.

– …если бы вы могли подойти и обсудить условия сотрудничества…

Слово «сотрудничество» было обстоятельным и долгосрочным, оно приятно щекотало самолюбие и побуждало немедленно нестись на встречу с Брусникиной. Лене хотелось начать кардинально новую жизнь, и чтобы работа в этой жизни тоже была новой. Олегу она решила ничего не говорить, пока все не выяснится.

В баре, как обычно, было сумрачно и шумно. За угловым столиком сидели двое мужчин. Культурной программы сегодня не предвиделось, поэтому они скучали и вяло перекидывались репликами. Встреча получилась тягостной. Говорить было особо не о чем, пришли они сюда больше по привычке и теперь мучительно соображали, как бы поскорее расстаться.

– …Про личное не спрашиваю, – хмыкнул блондин. – У тебя там как всегда – передовая. Фугасы, танки и тяжелая артиллерия.

– Да уж, – собеседник с отвращением поморщился.

– С работой-то как?

– Нормально. Дела идут, контора пишет.

– Чего интересненького?

– Да ничего. Рутина сплошная, бумажки. Достало все, уехать бы на пару месяцев к теплому морю.

– Не болтай. Никуда ты не уедешь, стахановец, – блондин скривил губы в подобие улыбки.

– Не уеду, – согласился шатен и устало потер переносицу.

– А помнишь, ты про наследницу рассказывал?

– Которая из грязи – в князи? Помню.

– Ну и как?

– Что «как»?

– Сообщили уже?

– Да, на днях. Теперь будет бегать, бумажки оформлять. Ей эта развлекуха на пару месяцев. А ты почему спрашиваешь?

– Да просто. Интересно. Я вот все думаю, может, у меня тоже где-нибудь дед миллионер завалялся.