Почтовые открытки

Через несколько миль после Райса он сбавил скорость, заметив силуэт голосовавшего на обочине человека в раздувавшихся на ветру расклешенных брюках и щегольской матросской шапочке. Солнце раскалило капот машины. Лоял радовался тому, что снова в дороге, что оставил позади грязную мастерскую, и был не прочь взять попутчика. Он притормозил машину. Звук сбавлявшего обороты двигателя приятным эхом отдавался у него в ушах. Матрос был крупным мужчиной с волосами песочного цвета, лицом, напоминавшим картофелину, и маленькими, с игольное ушко, глазами. То, что ему хочется поговорить, стало ясно прежде, чем он сел в машину.

– Не иначе, мне вас сам бог послал, – сказал мужчина. – Я стою тут, брожу вдоль обочины, снова стою уже дня два. Клянусь, черт побери, старина Харри своим видом пугает водителей. Чудесный сегодня весенний день, правда? Я проехал от Норфолка досюда за два дня на трех попутках, везде все с радостью подвозят военнослужащего. Но только не в Миннесоте! Нет, сэр, только не в моем родном, черт его дери, штате, где подозрительность – второе имя каждого. Варяги[24] проклятые. Один парень притормозил было, дал по тормозам так, что гравий из-под колес полетел, но не успел я взяться за ручку дверцы, он меня разглядел и рванул с такой скоростью, словно участвовал в гонках – кто первый доедет до Литтл-Фоллс – и страшно отставал.

– Вы направляетесь в Литтл-Фоллс? – поинтересовался Лоял.

– В конечном итоге, да, но в настоящий момент нет. Собираюсь нанести неожиданный визит своей лучшей половине, моей женушке, в Лиф-Ривер, это к северу от Вадены. Там живет четыре человека, когда я там, я – один из них: дою коров, кошу сено, сражаюсь с соседями. Когда меня там нет, я хочу знать, не занял ли кто мое место. Там, где был, я видел слишком много «дорогих Джонов»[25], полученных, как удар ножа в сердце, это заставляло меня думать о Кирстен; знаю я этих скандинавок, потому что сам женат на одной из них, вот и подумал: а как там Кирстен и Хьюго? Хьюго живет на соседней ферме, мы вместе работали, сено там, заборы, всякое такое – словом, выручали друг друга: у меня сломается борона, Хьюго одолжит свою, у него из сенных граблей зуб вывалится, я дам свои… Так вот, Кирстин написала мне, что у Хьюго где-то в конце марта умерла жена, славная, миловидная, приятная такая и достойная женщина, я ее очень уважал. Ее укусил скунс, когда она прибиралась в дровяном сарае, и она умерла от бешенства. Врач ничего не смог сделать. Ну, я и подумал: что делает Хьюго, если у него ломается топорище? Приходит и берет мое. Что делает Хьюго, если ему понадобятся четырехдюймовые гвозди? Приходит посмотреть, нет ли их у меня. А что сделает Хьюго после смерти жены? Может, придет и воспользуется моей, пока меня нет? Вот я и взял недельный отпуск, от которого у меня уже осталось всего три дня. – Прервав нескончаемый поток слов, он указал на фигуру, топтавшуюся на обочине. – Эй, подхвати-ка этого парня. Он нормальный, я вчера с ним говорил, его никто не подберет до второго пришествия, потому что он индеец, но он нормальный.

Лоял подумал: первый теплый день – и откуда ни возьмись полезли автостопщики. Он проехал тысячу миль и не встретил ни одного, а тут в пределах каких-то двух миль сразу два.

– Вы его знаете?

– Не-а. Он вчера днем проходил мимо меня, остановился, мы поболтали немного. Он только что демобилизовался. Немного другой, но живет неподалеку отсюда. С ним будет веселей. Вы ведь для этого берете попутчиков, правда? Развлечет, расскажет какие-нибудь истории, покажет вам, где они иногда делают татуировки. – Он подмигнул Лоялу, крохотный левый глаз спрятался под толстым веком со слипшимися ресницами.

Проехав мимо мужчины, Лоял сбросил скорость и посмотрел на него в зеркало заднего вида. Черные волосы, зачесанные под Кларка Гейбла, широкое лицо с натянутой на скулах кожей, твидовый пиджак, грязные джинсы и туфли из змеиной кожи.

– В этом пиджаке он, по-моему, больше похож на адвоката, чем на индейца, – сказал он.

– Спасибо. – Индеец скользнул на заднее сиденье и два или три раза кивнул. Щеки у него были гладкими, и пахло от него каким-то пикантным лосьоном после бритья. Но с его появлением в машине словно повис звериный дух. Черные глаза индейца обратились к матросу: – Еще раз здравствуйте, – сказал он.

– Вот вам лишнее подтверждение того, что никогда не знаешь, как обернутся события, Скайз, – ответил матрос. – Имя этого доброго самаритянина мне пока неизвестно.

– Лоял, – сказал тот. – Лоял Блад.

– Третий помощник Донни Уиннер, – представился моряк. – А он – Блу Скайз[26], без дураков, это его настоящее имя.

– Для краткости просто Скайз, – подхватил индеец. – И хватит об этом, пожалуйста.