Почтовый ящик

– Вот он, злодей! – указал пальцем на Сережу Самуил Яковлевич, как только Сережа подошел к своему вагону поезда «Москва-Донецк». Сказав это, Самуил Яковлевич отошел в сторону, а стоявшая рядом с ним невысокая полная женщина дождалась, пока Сережа приблизился и поставил сумку на перрон, а затем взяла Сережу под руку и повела обратно по перрону, к зданию Курского вокзала, откуда он только что пришел.

– Здравствуйте, Сережа! Ничего, что я вас так называю? Меня зовут Фира Наумовна. Я думаю, что, учитывая разницу в возрасте, так будет правильно. Вы, наверное, уже поняли, что я – жена Самуила Яковлевича. Моего мужа зовут, как Маршака, не правда ли, забавно? Я хочу вам сказать, что я была категорически против этой командировки. Вы меня понимаете? У Самуила Яковлевича очень больное сердце. Очень! Я вам говорю это как врач. Я хоть и не кардиолог, но это не важно.

Сережа напряженно молчал, никак не мог настроиться на подобный разговор.

– Самуилу Яковлевичу нужен режим, регулярное питание, ни капли спиртного, меньше волнений. Ему нужно регулярно измерять кровяное давление. Когда он сказал, что едет, так я сказала, что через мой труп. Но стал нам домой звонить начальник их отдела, говорить, что без Самуила никак нельзя обойтись, что он такой хороший конструктор и прочее. Вы знаете, что обычно они говорят, когда им что-то нужно. Но слушать приятно. Кроме всего этого сладкого рахат-лукума, он сказал, что руководить бригадой будете вы, и что вы – очень надежный человек. Я его отпускаю, но я вас прошу, создайте Самуилу Яковлевичу щадящий режим. Вы понимаете?

Сережа все-таки проникся ее заботой и ответил, что Фира Наумовна может не волноваться, что он будет опекать ее мужа и, по возможности, отправлять его с завода в гостиницу полежать.

Пока Сережа с Фирой Наумовной прогуливались вдоль поезда, Самуил Яковлевич, слесари Владислав Иванович Ефимов, для своих – Славик, и Саша Просвирнин стояли около сумок и курили. Это была командировочная бригада.

– Сэм, куда твоя Фира нашего босса повела? – спросил Славик.

– Сейчас она ему мозги вправит, – хихикнул смущенно Самуил. – Насчет моего здоровья. Я в командировки пять лет не ездил.

– Ну, это мы тебя подлечим! – сказал Славик и обратился к Просвирнину. – Сашка, ты капли взял?

– На дорогу хватит, – ответил Сашка и носком ботинка дотронулся до болоньевой сумки, в которой звякнули бутылки. – А там на другую рецептуру перейдем, «Ãîðiëêà ç ïåðöåì».

– Не, ребята, мне нельзя, – твердо сказал Самуил.

– Нельзя, так нельзя, – поддержал Сашка.

– Там поглядим… – промолвил опытный Славик.

* * *

Оборонные предприятия России и Украины были очень тесно связаны между собой. Связь эта и сейчас еще до конца не разорвалась. В разработке почти каждого изделия участвовали десятки предприятий, и изделие, или его части, или чертежи по несколько раз пересекали в обоих направлениях условную тогда российско-украинскую границу.

Сережин институт традиционно работал с заводом в Донбассе. Теперь бригада должна была на этом заводе запустить в работу новый измерительный стенд. Разрабатывала стенд и отвечала за его работу Сережина лаборатория, конструировал стенд Самуил, а изготовили стенд в цеху, в котором работал Просвирнин.

Бригада для командировки формировалась тяжело. Сначала сказали, что конструктор не может ехать по болезни. Сережа бегал, уговаривал, объяснял, что нужно. Потом сказал, что без конструктора не поедет, и порвал приготовленные командировочные документы. Подействовало.

Потом пришлось доказывать, что одного Просвирнина мало, что для работы нужны два слесаря. К тому же квалификация Просвирнина для наладки стенда недостаточно высока. Раньше в такие командировки ездил Николай Николаевич и брал с собой кого-нибудь, вроде Сашки, чтобы был «на подхвате». Добился Сережа. Дали ему Ефимова. Ефимов уровнем пониже, чем был Николай Николаевич, но хороший слесарь, мастер, а не подмастерье. Лет ему – под пятьдесят, как и Самуилу, а Сашке Просвирнину нет еще тридцати, как Сереже. Вот и вся бригада. Сели в поезд и поехали.

Пить начали, еще не доезжая Подольска. Сначала втроем, Самуил категорически отказался. Потом Сережа отвалился, и остались двое. Сереже-то хорошо. Он погулял по вагону, потом почистил зубы и залез на свою верхнюю полку. Почитал и заснул. А деликатный и трезвый Самуил маялся, ждал, пока освободится нижнее место.

– Сэм, ты, наверное, лечь хочешь? А мы тут гудим, извини… – догадался в конце концов Славик. – Ты не стесняйся, дорогой. Сколько мы с тобой поездили, помнишь?

– Правда, Самуил Яковлевич, вы извините, я сейчас к дяде Славе пересяду, и все будет нормально, как у людей, – вторил старшему товарищу Сашка.

– Ребята, а может, и вам тоже хватит, что вы ее пьете? – Самуил Яковлевич надеялся, что и сам ляжет, и ребят угомонит, а то разве это сон?

– А жидкая она, вот я ее и пью, а была бы твердая, я бы ее грыз. Гы-гы-гы, – пошутил Сашка.