Почувствовать себя живой

Он уже не разрешает мне двигаться, зафиксировав в одном положении, стиснув до боли мои бедра, на которых однозначно останутся синяки, но об этом я думала в последнюю очередь. Мощно двигая тазом, мой любовник подгоняет меня к краю. Я цепляюсь с силой за мужчину, впиваясь ногтями в его плечи. Закрываю глаза, утыкаясь лбом в плечо Паши и ненадолго забываюсь, растворяясь в головокружительных ощущениях.

Паша постепенно ускоряется, и, кажется, трахает меня на пределе собственных возможностей, словно пытается доказать (себе или мне?), что только он может доставить мне неземное удовольствие.

Влажные шлепки, раздающиеся в машине, возбуждали и словно толкали навстречу Паше.

Тянущее приятное чувство, на грани боли и удовольствия заставляет ощущать меня приближение оргазма. Я не в силах сдерживать стонов, которые раздаются в такт толчкам бедер Паши.

Разрядка наступает неожиданно. Громко вскрикнув, с силой сжав плечи, запрокидываю голову назад и бурно кончаю. Чувствую, как Паша резко выходит, оставив после себя тянущее чувство опустошенности, и, вздрогнув и громко застонав, кончает.

Какое-то время я лежу распластанная на Паше, не в силах пошевелиться. И только его голос с долей насмешки приводит меня в чувство:

- Вот видишь, нам обоим сейчас было очень хорошо, а ты боялась и артачилась. Бегать от меня вздумала.

Я резко сажусь на его коленях и, не глядя на мужчину, спрашиваю:

- Есть салфетки?

- Все для моей принцессы, - и с нахальной улыбкой протягивает пачку салфеток, выудив ее из кармашка сиденья.

Сгорая от смущения, привожу себя в порядок, приглаживаю руками растрепавшиеся волосы и перелезаю на переднее сиденье, всем видом показывая, что встреча окончена и пора везти меня домой. Паша также молча садится за руль и ведет машину к шоссе.

Так как пробки уже рассосались, он довольно быстро привозит меня домой, и я, не прощаясь, выбегаю из машины и несусь к подъезду, внутренне молясь, чтобы Макса не было дома.

Но мои молитвы не были услышаны.

Стоит лишь мне открыть дверь, как меня встречают умопомрачительные ароматы ужина. В коридор тут же выглядывает Макс.

- Привет, на работе задержали, что ли? Ты сегодня поздно.

- Нет, просто погода хорошая, прогулялась, - отвечаю я, глядя на босоножки. От стыда, от омерзения к самой себе я не могла даже взглянуть на Макса. Мне казалось, что стоит ему внимательно посмотреть в мои глаза, он все сразу поймет, обо всем догадается.

- Устала? Иди мой руки, я запек твою любимую рыбу. Хотел тебя встретить после работы, но попал в пробку, не успевал. Вот, решил сделать сюрприз, чтобы ты вечером не возилась у плиты, - с теплотой в глазах и улыбкой на лице произносит муж.

А меня жуткое чувство вины гложет: и понимаю, что любовь между нами никуда не делась, несмотря на огромное количество претензий к Максу, и…так, как раньше уже не будет. Сейчас во мне боролись эгоизм и чувство жалости. И стоит признать, первое ведет в этом счете.

В супружеской постели также было все без изменений: муж приходил домой глубоко за полночь, а иногда даже и под утро, вымотанный настолько, что порой, даже не ужиная, просто кулем валился в кровать и моментально засыпал. А я еще долго не могла уснуть, обуреваемая самыми разными чувствами: от жалости до желания придушить его подушкой.

- Арина, ты в последнее время какая-то дерганная? У тебя все нормально? – осторожно спрашивает Яна, бросив на меня взгляд украдкой. Остальные коллеги хоть и делают вид, что не отрываются от рабочего процесса, но ушки-то навострили. Их хлебом не корми, дай обсудить чужую личную жизнь.

- Да, все в порядке, - буркнула я, не желая развивать дальше эту тему. В конце концов, мы не были закадычными подружками, чтобы я изливала душу.

На самом деле я чувствовала себя паршиво. С момента нашей встречи с Пашей прошло почти две недели. И все это время меня терзали противоречивые чувства: с одной стороны мне было дико стыдно от того, что я изменяла мужу, а с другой хотелось все бросить и подать на развод. От такой жизни, когда не хватает на элементарные вещи, когда страшно заболеть, я устала. Ко всему этому добавлялась злость на Пашу, за его балабольство. Он просто использовал меня для удовлетворения собственных потребностей и думать забыл. Согласитесь, неприятное чувство?

Из-за подобных мыслей  не получалось сосредоточиться на работе. Я больше не могла держать в себе, мне жизненно необходимо было с кем-то поделиться своими переживаниями, и на эту роль Оксана подходила лучше всех.

Схватив телефон, я стремительным шагом вышла в коридор. Я не смогу ждать до вечера, мне нужно, чтобы меня успокоили и заверили, что все будет хорошо.

- Алло,  - растерянно и немного испуганно отвечает Оксана.

- Привет, Оксан, удобно говорить?

- Да, Ариш, я как раз собираюсь на обед. Что-то случилось? – осторожно интересуется подруга.

- И да, и нет. В общем… Помнишь того парня из бара? – начинаю издалека.

- Который как будто только что сошел с обложки Плейбоя? Помню. И что?

- У меня…у меня с ним все было, Оксан, - решаюсь и выпаливаю я, признаваясь подруге в содеянном.

В трубке воцарилась тишина.

- Оксан?