Под акацией Запада

— Останься Амени. Я устал, мой друг, меня охватила смертельная усталость. Помнишь нашу беседу о настоящей власти? Ты сказал тогда, что только Фараону по силам ее осуществить, и ты был прав, при условии, если он соблюдает Закон Маат и постоянно борется против тьмы. Если власть ослабевает, исчезает общность между небом и землей и обрекает человечество чинить насилие и несправедливость. История царства должна быть историей праздника, говорил мой отец. Пусть малый, как и великий, получает от Фараона средства к существованию, пусть ни один не будет обойден в ущерб другому. Сегодня женщины свободны, дети смеются, старики отдыхают в тени деревьев. Благодаря Сети, благодаря Нефертари, благодаря близким и верным, тем, которые трудились для величия и блеска нашей цивилизации, я попытался сделать эту страну счастливой и поступать по справедливости. Теперь пусть меня судят боги.

— Нет, Твое Величество, не уходи!

Дозор вздохнул. Это был напряженный и глубокий вздох, как вздох первоначального океана, умиротворенный, как закат солнца над Нилом. И последний представитель династии Дозоров испустил дух у ног своего хозяина.

Начиналось лето, Рамзес Великий вошел в вечную обитель, уснув под акацией Запада.

Амени сделал то, что никогда не осмелился бы сделать за восемьдесят лет нерасторжимой дружбы: он взял руки Фараона в свои и горячо поцеловал их.

Затем носитель сандалий и личный писец Фараона, сев на корточки, новой кисточкой начертил иероглифы на табличке из дерева акации.

— Оставшиеся мне годы я посвящу тебе, Рамзес, и напишу историю твоего царствования, — пообещал он. — И в этом мире, и в ином никто не забудет Сына Солнца.