Под алыми небесами

Пилот Марио приготовил Пино яичницу с беконом, и тот мигом съел ее и запил двойным эспрессо. Пино забыл, когда в последний раз так роскошно завтракал, но вдруг вспомнил – в «Каса Альпина». Он подумал об отце Ре: как они там поживают с братом Бормио? Как только ему представится малейшая возможность, он отвезет Анну в Мотту и познакомит со священником, которого и попросит их обвенчать.

Эта мысль наполнила его счастьем, придала уверенности, какой он не чувствовал прежде. Видимо, это отразилось на его лице, потому что, когда Пино мыл посуду, к нему подошел дядя Альберт и шепнул на ухо:

– Ты улыбаешься, как идиот, и смотришь в никуда, а это значит, что ты влюблен.

– Может быть, – рассмеялся Пино.

– В ту самую молодую даму, которая помогла тебе с рацией?

– Ее зовут Анна. Ей нравятся ваши изделия.

– Отец знает? А мать?

– Они незнакомы. Но уже скоро.

Дядя Альберт похлопал Пино по спине:

– Быть молодым и влюбленным. Не удивительно ли, что такие вещи случаются в самый разгар войны? Это свидетельствует о том, что жизни изначально присуща доброта, несмотря на все зло, которое мы видели.

Пино восхищался своим дядюшкой. У него была светлая голова.

– Ну, я пошел, – сказал Пино, вытерев руки. – Знакомиться с синьором Кнебелем.

6

Пино вышел из дома и направился в отель «Диана» на Виале Пиаве, неподалеку от телефонной станции и Пьяццале Лорето. Он прошел два квартала, когда увидел мертвое тело – человек лежал лицом вниз в водостоке, с раной в голове. Потом он увидел второе и третье тела в пяти кварталах от их дома – мужчина и женщина в ночных одеждах, их словно вытащили из кровати. Чем дальше он шел, тем больше тел видел – почти все убиты выстрелом в голову, почти все лежали лицом вниз в водостоке под лучами солнца, которое пекло все нещаднее.

Пино был в ужасе, его тошнило. Когда он дошел до отеля «Диана», у него за спиной осталось семьдесят трупов, разлагающихся на солнце. На севере продолжалась беспорядочная стрельба. Кто-то сказал, что партизаны окружили большой отряд чернорубашечников, которые пытались вырваться из Милана. Фашисты сражались до последнего патрона.

Пино потянул на себя дверь отеля – та оказалась заперта. Он постучал, подождал, никто ему не ответил. Он обошел отель, подергал заднюю дверь – она открылась. Вошел в пустую кухню – здесь пахло недавно приготовленной едой, одни распашные двери, обитые чем-то мягким, вели в темный, пустой ресторан, другие – в тускло освещенный танцевальный зал.

Толкнув дверь в танцевальный зал, Пино громко позвал:

– Есть кто-нибудь?

Услышав металлический звук – кто-то передернул затвор, – Пино поднял руки.

– Бросать ружье, – раздался мужской голос.

– У меня нет оружия, – отозвался Пино, слыша дрожь в своем голосе.

– Кто ты есть?

– Пино Лелла. Меня просили прийти сюда и встретиться с американцем по имени Кнебель.

Пино услышал хрипловатый смех, а потом из тени появился высокий долговязый человек в американской военной форме. У него был широкий нос, редеющие волосы и широкая улыбка.

– Опусти оружие, капрал Далойа, – сказал он. – У этого есть приглашение.

Капрал Далойа, невысокий, коренастый солдат из Бостона, опустил винтовку.

Более высокий американец подошел к Пино, протянул ему руку:

– Майор Франк Кнебель, Пятая армия Соединенных Штатов. Отбиваюсь за Пятую в прессе, пописываю в «Звезды и полосы» и спустя рукава занимаюсь психологическими операциями.

Пино не понял и половины из того, что сказал майор, но кивнул:

– Вы только что появились?

– Вчера вечером, – сказал Кнебель. – Опередил Десятую горнострелковую дивизию с группой разведчиков, чтобы получить самое свежее впечатление о городе для моих сообщений. Так что скажите мне, Пино, что тут происходит? Что вы видели по дороге сюда?

– В водостоках лежат убитые – это акты возмездия, а немцы и чернорубашечники пытаются вырваться из города, – сказал Пино. – Партизаны их обстреливают. Но сегодня ночью впервые за несколько лет зажгли уличные фонари, и какое-то время казалось, что война и в самом деле закончилась.

– Мне это нравится, – сказал Кнебель, доставая блокнот. – Повторите, пожалуйста.

Пино повторил. Майор записал его слова.

– Вы не возражаете, если я назову вас участником партизанского Сопротивления?

– Не возражаю, – сказал Пино, которому понравилась формулировка американца. – Чем еще могу быть вам полезен?

– Мне нужен переводчик. Вы говорите по-английски, и вот вы здесь.

– Кто вам сказал, что я говорю по-английски?

– Птичка нащебетала, – ответил Кнебель. – Вы знаете ситуацию. Дело в том, что мне нужна помощь. Пино, вы готовы протянуть руку американцу в трудном положении?

Пино понравилось произношение американца. Пино все в нем понравилось.

– Конечно готов.

– Вот молодец, – сказал Кнебель, кладя руку на плечо Пино и продолжая заговорщицким тоном: – Что касается сегодня, то мне нужны от вас две вещи. Первое – проводите меня на телефонную станцию, чтобы я мог позвонить кое-кому и передать несколько историй.

Пино кивнул:

– Нет проблем. Что еще?

Кнебель улыбнулся, обнажив белые зубы.

– Вы можете достать нам вина? Виски? Может, девочек и музыку?

– Для?..