Под бархатным плащом

Ева исчезла, и Адам ненадолго остался один. Затем рядом с ним появилась живая Лила/Лилит. Она попятилась обратно к нему со стороны, после чего между ними разгорелась ссора. Первая женщина подняла руку, и Адам забрал свой удар. Значит, он обращался к насилию, но Лилит сопротивлялась. Верена обнаружила, что мысленно аплодирует женщине. Почему та должна была терпеть плохое обращение со стороны мужчины? Следовало прогнать Адама, а не её. Семя насилия, заложенное в него, передалось по наследству Каину, который убил своего брата. Вместо этого, в первом патриархальном обществе наказали Лилит — за то, что она защищалась.

Однако позже (раньше) парочка показалась более дружелюбной по отношению друг к другу. Когда дело дошло до секса, Лилит проявила редкий опыт, непринуждённо бросившись в объятия Адама. Она сама приходила к нему, когда ей хотелось секса, требовала его и выбирала устраивающие её позы. Его это не особо устраивало, хотя он и участвовал в процессе. Но в своё время (ещё раньше) Адаму действительно нравилась её инициатива, вплоть до самой первой встречи, когда они открыли новые свойства своих тел.

— О-о-о, я бы хотела оказаться на её месте, — простонала Молли.

— Я тоже, — согласилась Верена.

Джоли стала третьей, кто тоже не возражал бы. Было что-то в этой первой, невинной, пробной радости от союза, который даже со стороны выглядел совершенно соблазнительным. Разумеется, это не было случайностью. Однако казалось, что Адам в своё время обвинил Лилит в намеренном искусе, вероятно, возмущаясь её искреннему наслаждению от процесса. Он, казалось — опять же, хотел радоваться один, не делясь с ней. В этом плане Ева устраивала его больше.

Потом они исчезли, и через некоторое время сад тоже растворился в первобытном небытии. Странниц окружала пустота.

Верена ускорилась, стараясь побыстрее проскочить пустое место. Внезапно она пролетела мимо целого шквала странных действий, и осознала, что промахнулась мимо цели. Девушка затормозила и вернулась назад, чтобы пронаблюдать события более медленно.

— Это, наверное, Хаос, — сказала Молли.

Вероятно, так оно и было. Вокруг них сама по себе существовала Вселенная, не имеющая формы и пустоты, хаотичная мешанина тьмы и света. Верена попыталась понять, что они собой представляли, и вскоре увидела две перекрывающихся сцены. Одна выглядела как пятна света и тьмы, разлетавшиеся от чудовищного отдалённого взрыва. Всё это сливалось в огромные огненные шары, окружённые облаками пара и пыли. Когда она попыталась разобраться в этой путанице, из сжимающегося облака образовалась субстанция в виде шара из раскалённого камня. Он исходил пузырями, постепенно остывая, формировал вокруг себя испарения, и позже покрылся слизью, которая, в свою очередь, преобразилась в растения и живых существ. Наконец, из океана выползла рыба и превратилась в животное, и одно из этих животных стало человеком.

— Не вижу в этом никакого смысла, — пожаловалась Верена.

— Ты смотришь на первую сцену, а я — на вторую, — сказала Молли. — В моей смысл присутствует.

Верена перестроила видение так, чтобы разглядеть вторую сцену получше. Здесь Хаос превратился в огромное одушевлённое существо, которое поднатужилось и отшвырнуло от себя двух меньших существ. Первое из них смутно напоминало мужчину, второе — так же смутно — женщину. Обоих окружала тьма. Они скорчились, формируя первичные половые признаки: чудовищный фаллос и такую же чудовищно большую вульву. Затем сблизились и слились в соитии. Затем женщина выпустила из себя сгусток энергии, который просто уплыл. Она исторгла другой, и тот тоже удалился. Ещё один, и ещё — до тех пор, пока их не стало десять или даже больше.

— Она рожает! — воскликнула Молли.

Потом и Верена увидела это как громадную женщину, совокупившуюся с собственным братом и порождающую детей. Конечно, они не были детьми в прямом смысле слова, просто энергетическими завитками в поисках своего места во Вселенной.

Два завитка подлетели друг к другу, соединились, и из женского появились растения с животными, которым было суждено населить Эдем. Здесь присутствовали и два человеческих существа.

— Эдемский сад! — сказала Молли.

— И Адам с Лилит, — согласилась Верена. — Их породила Природа. Гея.

— Мать Природа. А Отец Добро сотворил сад и установил правила, — продолжала Верена, постепенно разбираясь во всём. — А ещё он облёк людей в нужные формы, беря за образец себя и Гею. Должно быть, он задумал сад как игровую площадку: акты творения развлекали его. Всё шло прекрасно, пока Лилит не стала чрезмерно настойчивой.

— А как насчёт Нода? — спросила Молли.