Под бархатным плащом

Верена оплакивала возлюбленного почти неделю, в это время не создавая своих подобий и не собирая никаких тайн. Все её копии сейчас оказались бы так же удручены горем, как и оригинал. Она скорбела по Ворли в одиночестве, не заботясь ни о чём другом. Молли и Джоли не вмешивались; у них были свои горести, призраки знали, что нет лекарства лучше времени.

Постепенно её печаль сменилась гневом. Эти невежественные крестьяне уничтожили того, кто не желал им зла. Почему они должны жить после того, как убили его? Их надо заставить заплатить.

— Верена, — начала Молли. — Я не думаю, что это моё дело, но…

— Тогда не лезь, — огрызнулась Верена.

Джоли тоже молчала, потому что временная линия оставалась чёткой. Что бы ни случится, этому предназначено было случиться. И ей придётся смириться с этим. Тем не менее, замысел Нокс обещал быть достаточно чёрным. Впервые Верена использовала возможности инкарнации для личной мести. Она отправилась в деревню, как только стемнело, разделившись на сто или больше подобий, и навестила каждого спящего человека. В их сны она вложила соседские тайны — да так, чтобы, пробудившись, все помнили о них. Затем она отступила в тень и стала наблюдать. Она собиралась вершить наказание их собственными руками.

Мать узнала, что брат насиловал её дочь. Мужчина узнал, что его сын издевался над животными. Женщина узнала, что её робкий любовник предпочитал мужчин. Бедняк узнал, что двоюродный брат обманул его насчёт наследства. Богач узнал, что жена замыслила его отравить. Женщина узнала, что её женатый любовник занимался сексом не только с ней, но также и с её сестрой, и с лучшей подругой. Дед узнал, что и сын, и внук — оба появились на свет в результате измены; его род прервался на нём самом.

Когда пришёл день, наступило короткое затишье, пока крестьяне размышляли над открывшимися им тайнами. Они знали, что всё это правда, потому что каждый секрет Нокс сопроводила абсолютной верой в его искренность… и потому что они на самом деле были правдой. Люди допросили друг друга, люди убедились, люди отреагировали. Затем последовало возмездие.

В первый же день несколько крестьян покончили с собой, когда их грязные тайны открылись миру. Ещё несколько были убиты в приступе ярости. Другие испытывали такой ужасный стыд, что оставили деревню и никогда туда не вернулись. На второй день люди мстили за то, что произошло в день первый. День за днём продолжалась резня — до тех пор, пока деревня не превратилась в бледную тень того, чем была раньше.

И всё же Верена не чувствовала удовлетворения от мести. Как и секс, после кульминации она казалась менее разумной.

— Думаю, мне пора, — сказала Молли. Верена знала, что её оттолкнуло уродство этой мести, хотя та была слишком вежлива, чтобы признаться в этом прямо.

Верене ничего не оставалось делать, кроме как смириться с желанием подруги отныне жить по отдельности. Это было частью её наказания за злоупотребление могуществом Ночи. Она решила больше никогда так не делать. Девушка всё ещё тосковала по Ворли, но слишком поздно поняла, что это был плохой способ почтить его память. Он не принёс облегчения и стоил ей Молли.

Верена подыскала для Молли новую хозяйку: очаровательную молодую женщину в ирландском городе Дублине, которая потеряла разум и вскоре умерла бы, если бы они ей таким образом не помогли. Она торговала морскими продуктами: моллюсками и мидиями, на городских улицах, прямо со своей деревянной тележки. Скучная, тусклая работа, но кое-какие деньги приносила.

Молли заняла свободное тело, вызывая его обратно к жизни.

— Но знаешь, проклятье будет преследовать меня и здесь, — напомнила она Верене.

— Но, может, пройдут годы, пока оно сбудется. Тем временем ты сможешь пожить, как следует, так же, как и это тело.

Днём торговка морепродуктами, Молли катила свою деревянную тележку по улицам города, выкрикивая названия товаров. Ночами она возвращалась к другой торговле, которой занималась во времена своей юности, становясь дорогой куртизанкой и зарабатывая на этом гораздо больше денег. Она наслаждалась последним, зная, что в сексе всегда была хороша.

Однако десятилетие спустя проклятье сработало, и Молли жестоко убили. Верена, оставаясь в курсе её дел, прибыла за её душой немедленно. Молли снова стала призрачной компаньонкой. Она относилась к этому философски и ценила годы второй жизни, которую, пусть даже ненадолго, обрела.

Тем не менее, на этом её история не закончилась. Городские чиновники, ошеломлённые фактом двойной жизни девушки и смущённые тем, что многие из них являлись её ночными гостями, сделали всё возможное, чтобы уничтожить о ней всякую память. Они притворялись, будто её никогда не существовало, и даже легенда о её двойной жизни была ложью.

— Как будто может существовать фальшивая легенда! — со смехом сказала Верена. В самом деле, народ помнил, и легенда отказывалась угасать. Со временем её слова даже положили на музыку, и легенда стала песнью.