Под белым небом. Как человек меняет природу

В точности воспроизвести водоем, дна которого никто так и не смог достичь, явно невозможно, так что глубокая часть копии Дыры Дьявола опускается всего на семь метров. Но во всех остальных отношениях модель очень похожа на оригинал. Так как водоем в природной расщелине почти всегда находится в тени, у дубликата есть решетчатый потолок, который наподобие жалюзи открывается и закрывается в зависимости от времени года. Так как температура воды в природном водоеме всегда равна 34 °C, в симуляторе есть резервная система отопления. Есть и расположенный на небольшой глубине выступ такой же формы, в данном случае сделанный из пенополистирола, покрытого стекловолокном. (Для изготовления копии использовались изображения, полученные с помощью лазерного сканирования настоящей «полки».)

В искусственный водоем перевезли не только самих карпозубиков, но и большую часть элементов пищевой цепочки Дыры Дьявола. На пенопластовом уступе колышутся облака таких же ярко-зеленых водорослей, как и на известняковом. В воде плавают те же крошечные беспозвоночные: улитка из рода Tryonia, крошечные раковинные рачки, столь же крошечные веслоногие рачки и несколько видов жуков.

Условия в резервуаре постоянно контролируются. Если, скажем, рН или уровень воды начинает падать, сотрудники получают сигналы от компьютерной системы оповещения. Когда происходят серьезные скачки, система рассылает телефонные звонки. Не раз Фейербахеру, работающему на этом объекте, приходилось выезжать туда из дома в Парампе посреди ночи.

Создание этого симулякра началось в 2006 г. В ту мрачную для карпозубиков весну перепись показала рекордно низкую численность популяции: 38 особей. «Мы были более чем обеспокоены», — рассказывал Фейербахер. Пока объект стоимостью $4,5 млн находился в стадии строительства, численность карпозубиков немного восстановилась. Затем, в 2013 г., произошло еще одно сокращение популяции. В результате весенней переписи было обнаружено всего 35 рыбок, и объект, все еще находящийся на стадии испытаний, был срочно введен в эксплуатацию. «Нам позвонили сверху и спросили: „Что нужно, чтобы вы были готовы через три месяца?“», — вспоминал Фейербахер.

В природе карпозубики живут около года; в резервуаре они могут продержаться вдвое дольше. Ко времени моего приезда «Дыра Дьявола — младшая» действовала уже шесть лет. В ней содержалось около 50 взрослых рыб. В зависимости от точки зрения, можно сказать, что это много — на 15 больше, чем общая численность карпозубиков на Земле в 2013 г., — или же, наоборот, очень мало. Кроме Фейербахера здесь работают еще три человека на полной ставке, то есть примерно один сотрудник на каждые тринадцать рыб. Рыб, конечно, меньше, чем рассчитывала Служба по охране рыбных ресурсов и дикой природы США. Фейербахер предположил, что дело может быть в жуках.

Жука из рода Neoclypeodytes привезли из Дыры Дьявола вместе с другими беспозвоночными, и бетонная версия водоема пришлась ему даже слишком по вкусу. Он размножался гораздо быстрее, чем в дикой природе, и где-то в этом процессе полюбил вкус мальков-карпозубиков. Однажды Фейербахер просматривал кадры со специальной инфракрасной камеры, которая используется для отслеживания мальков, и увидел, как жучок размером с маковое зернышко пошел в атаку.

«Он был похож на собаку, почуявшую запах еды, — вспоминал Фейербахер. — Жук кружил вокруг малька, все ближе и ближе, а потом бросился на него и разорвал пополам». (Если продолжить сравнение с собакой, это как если бы спаниель напал на лося.) Чтобы удержать численность жуков под контролем, сотрудники начали устанавливать для них ловушки. Чтобы опорожнить каждую ловушку, ее содержимое нужно было просеять через мелкую сетку, а затем вытащить каждого крошечного насекомого пинцетом или пипеткой. На моих глазах два сотрудника примерно час занимались этой работой, которую приходилось выполнять каждый день. Я в который раз поразилась, насколько легче разрушить экосистему, чем управлять ею.

В зависимости от того, кого вы спросите, вы получите разные даты начала антропоцена. Геологи-стратиграфы, которые любят ясность, предпочитают отсчитывать его начало с 1950-х гг. Во времена, когда Соединенные Штаты и Советский Союз соперничали за господство в мире, как в фильме о докторе Стрейнджлаве, наземные ядерные испытания стали обычным делом. От них остался практически вечный след — повышенное содержание радиоактивных частиц, период полураспада которых достигает десятков тысяч лет[82].