Под блеском трех неназванных лун (СИ)

Она услышала тихий, влажный звук позади себя и замерла. Ленора не знала, что могло издать этот звук, но она точно знала, откуда он доносился — оттуда, где лежал Кристофер.

Медленно, не делая резких движений, Ленора обернулась, чувствуя, что мышцы живота стянуло в тугой болезненный ком от страха. Ее ладонь сжалась вокруг теплой рукояти ножа, ее сердце колотилось как бешеное, будто пыталось выпрыгнуть из груди через гортань.

Кристофер пошевелился. Он был ещё жив. Но существо, сидевшее на нем на корточках, длинными когтистыми руками опиравшееся ему на грудь, это не беспокоило. Оно слизывало кровь, текущую у Кристофера по шее, а потом со смачным звуком вгрызлось ему в горло своей огромной челюстью, больше похожей на пасть бульдога.

Кажется, Ленора издала какой-то звук, потому что существо подняло голову. Оно встретилось с ней глазами: два тускло фосфоресцирующих в сумраке зрачка исследовали ее, и Ленора замерла, ожидая, что следующей станет она. Она молча рассматривала существо: его приплюснутую складчатую морду, острые уши и короткие, криво завитые рога на лбу.

Но существо, будто изучив ее достаточно, вновь опустило морду к телу и продолжило рвать плоть зубами со страшным, мокрым треском. Ленора попятилась назад, выронив нож. Она шла и шла, а потом развернулась и медленно побрела, глядя только вперёд, боясь, что существо бросится вдогонку. Но оно было слишком занято.

Постепенно лес начал светлеть. Потусторонний зелёный свет сменился обычным ясным солнечным светом раннего утра, и когда Ленора, не помнящая себя от усталости, вышла из леса где-то на полпути между ее домом и старой заправкой, отмечавшей границу города, все вокруг заполняла привычная сонная тишь. Пели птицы — обычные птицы. Солнце согревало ее озябшие плечи. Ленора проделала еще какую-то часть пути по шоссе, а потом свернула на дорогу к дому

Она слабо удивилась, обнаружив возле дома настоящее столпотворение: мать, отец, окружной шериф и ещё какие-то люди. Увидев Ленору на дороге, все они разом замолчали, а потом мать бросилась к ней, крича. Это был совершенно бессвязный вопль, в котором слились в одно целое вопросы о том, где Ленора была и как она могла так поступить, что с ней случилось и как о ней беспокоились. Подбежав, мать обняла ее, прижав к себе, и Ленора вздрогнула, когда она задела ее больное плечо.

— Я заблудилась в лесу, — глухо ответила она, уткнувшись матери в плечо. — Прости. Я не хотела

— Господи, сколько раз я говорила тебе брать с собой телефон! — мать схватила ее за плечи и отодвинула от себя, внимательно рассматривая. — Откуда кровь? Ты ранена? Где твои шорты?

— Я их намочила у озера, оставила сушиться на камне и забыла, — ответила Ленора тем же ровным глухим голосом. Все происходящее казалось ей менее реальным, чем-то, что случилось ночью. — Извини.

— На хрен шорты! У нас тут какой-то психопат разъезжает, его ищут в пяти штатах! — мать снова прижала ее к себе, ещё крепче, чем раньше. — Мы думали, что он до тебя добрался, ты же вечно бродишь черт знает где! Слава Богу ты жива! Я так беспокоилась!

Ленора осторожно обняла мать в ответ, позволяя себя опереться на нее. Все тело болело, голова была ватной, и очень хотелось пить и спать. Но она была дома, а значит нужно было всего лишь потерпеть ещё минут пятнадцать. С этим Ленора вполне могла справиться.

Она снова посмотрела на небо. Голубое и чистое, обычное небо. Возможно ей померещилось после бессонной ночи, или тонкие облака наверху приняли необычную форму, но на секунду Леноре показалось, что видит там три бледных и призрачных, в утреннем свете, огромных луны.

Вопрос, кому быть едой, а кому едоком, решился — остальное неважно.