Под боссом

— Я тебя жду, — Маша убирает прядь волос за ухо, и я замечаю, что они у нее сильно выгорели. Ну или предательница самовольно сделала амбре, не посоветовавшись со мной.

— Еще бы ты меня не ждала, — усмехаюсь в экран. — Кто тебя будет на свидания собирать? Как там твой поклонник, кстати? Ну тот, который на Адама Левина похож?

— Роб, — смущенно произносит Маша. — Мы с ним встречаемся.

Это новость неожиданно приводит в меня такой ступор, что я не сразу нахожусь, что ответить. Хотя чему я собственно удивляюсь? Сестре девятнадцать, пора уже и оторваться от моей мини-юбки и самой топать ножками. И тут она, к слову, поумнее меня оказалась — выбрала себе англоговорящего самца на родине. Не то что я: русскоговорящего и в Москве. Который уже сутки не отвечает на мои сообщения, не приезжает и не звонит, и из-за которого в коробке высохла моя любимая пицца-маргарита, потому что я от расстройства не смогла впихнуть в себя ни кусочка.

— Рада за тебя, Машан. Как папа? С мамой я вчера болтала.

Маша начинает хитро улыбаться.

— Готовит сюрприз к твоему приезду.

— Какой?

— Не скажу. Сама увидишь.

— Мне понравится?

— Еще как. Макс бы за такой удавился, так что ты точно будешь в восторге.

Я представляю, как обниму маму с папой, потискаю Никиту и Алекса, и на душе становится веселее. Крепкая семья — это большая сила и большая привязанность, особенно, когда ты еще и любимая папина дочка.

— Ладно, Машан. Пойду я в ванной валятся. Меньше чем через пару недель увидимся, так что предупреди своего Роба, чтобы готовился. Я конечно не Макс, но годную проверку организовать смогу.

— Спросишь «Как он докатился до жизни такой»? — пряча улыбку, щурится Маша.

— Не спойлери мне тут, — по-дедовски огрызаюсь я. — Все, пока, юмористка.

Изображение сестринской мордашки исчезает, а я все равно смотрю в потухший экран, не понимая, почему после этого оптимистичного разговора у меня так щиплет в носу. Интересно, есть в медицине понятие постменструального синдрома? Это бы многое объяснило.

Я убираю телефон в карман, а потом снова его достаю и тычу в значок мессенджера.

«Я по тебе соскучилась, Люци. А ты по мне?» — мое последнее сообщение. Статус «Доставлено». Может быть, Кирилл потерял телефон? Это бы тоже многое объяснило. Например, почему он до сих пор не звонит, когда мне так плохо без него, а до моего отъезда осталось всего двенадцать дней. Чем больше часов проходит с момента нашего расставания, тем более сбитой с толку я себя ощущаю. Раньше мысль о том, чтобы вернуться домой была для меня абсолютно естественной, как например, проснувшись, почистить зубы, или в ресторане заказать как минимум четыре блюда. А сейчас передо мной словно поставили ультиматум: если продолжишь и дальше есть все, что душе угодно и в тех же количествах — станешь жирной как Мэрайя Кэрри. Хочешь по-прежнему оставаться зажигательной красоткой Сашей Леджер — садись на диету. Ну и что мне выбрать? Я хочу и то и то. В смысле не стать Мэрайей и при этом не отказывать себе в десертах.

Еще и дедовские слова как назойливое сверло вкручиваются мне в мозг. Те, что про мамонта, которого я оставила погибать в лесу. Я ведь совсем не планировала кому-то делать больно — все само собой вышло из-под контроля. Кирилл- то был не в моем вкусе, и я представить не могла, что у нас все получится... так. Что я начну по нему скучать, ревновать, и специально забывать в его квартире вещи, чтобы при взгляде на них он думал обо мне. Пытаюсь вспомнить, проявляла ли я такую изобретательность с Тедом и понимаю, что нет. С ним все было по-другому. Я его не ревновала даже когда поклонницы висели на нем как облепиха на дедовских кустах, и отказалась к нему переехать, сославшись на то, что мне будет неудобно ездить к родителям, и я не смогу помогать маме с Алексом. Я закрываю глаза, пытаясь представить свой переезд в Москву, но отчего-то картинка не складывается. Может, потому что я не представляю себя в шубе?

Час полежав в ванне, я возвращаюсь в гостиную и снимаю телефон с зарядки. Меня ждет разочарование. На экране ни пропущенных звонков ни сообщений. И что, все? Вот так у нас все кончится? Не будет никаких обещаний ждать, совместного поиска решения, ну или хотя бы грозного рыка «Я тебя никуда не отпущу, поняла»? Я бы все равно улетела, но так о будущем думалось легче.

Мое правило номер три в очередной раз идет к черту, потому что пальцы сами набирают еще одно сообщение, которому, возможно, тоже суждено останется без ответа:

«Прости, что не сказала раньше. Мне без тебя очень плохо».

Не дав себе шанса подумать, я его отправляю. Поддерживать амплуа стервы нет ни сил, ни настроения. Не ответит, ну и ладно. Просто пусть знает.

Ответа не приходит минуту, две, и через три его тоже не приходит. На четвертую выясняется, что я, оказывается, на него сильно надеялась, потому что в носу начинает щипать. Подобрав колени, я обнимаю себя руками и смотрю в стену. Я правда собираюсь плакать?