Под чёрным флагом

Сначала вышли несколько молоденьких девушек, по всей видимости – спортсменок. Все были одеты в спортивные костюмы, у всех в руках большие сумки, тоже спортивные. Они смеялись и радовались, что наконец-то возвратились домой с победой. Исаков даже улыбнулся этим милым созданиям, их искренней радости, и счёл это добрым предзнаменованием.

Затем с трудом спустились по ступенькам лестницы пожилая пара, помогая друг другу с чемоданами. При иных обстоятельствах Толя обязательно подошёл бы к ним и помог, но сейчас он не стал этого делать. Правой рукой Исаков прощупывал сделанную им сегодня из стального электрода острейшую заточку, рукоятка которой была круто обмотана изолентой. Пристроил он её специальным образом в кармане своей куртки. Длина колющего момента была двадцать два сантиметра.

Потом выходил ещё кто-то, но Шалого так и не было. Вот и последний пассажир вышел из вагона. Что-то было не так. Где-то произошёл какой-то сбой. Анатолий не знал, что предпринимать, и продолжал стоять около шестого вагона. Он решил позвонить Осокину, но в последний момент вдруг решил не делать этого. Почему он так решил, он не осознал. Наверное, интуитивно прочувствовал, что сейчас этого делать нельзя. Что, возможно, опытный киллер каким-нибудь образом проверяет встречающего его человека.

Мимо проходили приехавшие пассажиры и их встречающие. Многие несли какие-то чемоданы, сумки, некоторые были налегке. Мысли лихорадочно носились в голове одна за другой. Он вдруг начал понимать, что если не встретится с Шалым сейчас, то теперь уже эта встреча не состоится никогда. Его снова затрясло, но Исаков постарался взять себя в руки. Удалось ему это сделать с большим трудом.

– Ты Вован? – вдруг услышал он за своей спиной приятный мужской голос.

Анатолий развернулся на сто восемьдесят градусов. Перед ним стоял Шалый. Исаков узнал его сразу, хотя никакой газеты у него в руках не было, сумки, кстати, тоже. В руках он держал обыкновенный кожаный портфель, внешне напоминающий портфель сатирика Жванецкого, с которым тот постоянно выступал в аудиториях.

– А где сумка и газета? – вопросом на вопрос ответил Анатолий и моментально почувствовал необыкновенное облегчение, чуть ли не радость, что встреча всё же состоялась. Одновременно Исаков ощутил, что он полностью спокоен, никакой дрожи и потряхивания. Тело снова превратилось в сжатую пружину. Такие метаморфозы он ощущал в своём организме впервые, хотя во времена войны находился в обстоятельствах, не сравнимых с настоящими.

– В поезде оставил, – отшутился пассажир шестого вагона, протягивая Анатолию руку для приветствия. Толя с трудом пересилил себя и пожал её. – Ну что, пойдём, Вовчик?

– Пошли.

– Далеко нам пилить? – спросил у него Шалый.

– Да нет, на такси – около десяти минут. Надо на торговую сторону переехать, улица Рахманинова называется. Владимир Маркович с Кириллом должны там скоро появиться, если уже не доехали.

– А что сами меня встретить не смогли?

– У них кто-то там поплыл, кажется, адрес таксиста установили. Но я точно не знаю, они сами всё расскажут.

– Это хорошо, что установили, проще сработать будет, – проговорил москвич. – Ну что, пошли такси брать?

Вокзальная площадь, как обычно по прибытию московского поезда, была переполнена таксистским транспортом. Они сели в автомобиль, который достался им в порядке очереди. Им оказался жёлтый «Форд». Водитель был довольно в годах, на вид не меньше шестидесяти лет. Шалый сел на заднее пассажирское кресло. Исаков хотел сесть к нему же, как и планировал, но тот сказал:

– Садись вперёд, люблю свободу ощущать, зачем тесниться.

– Как скажешь, – равнодушно проговорил Исаков.

Вот оно! Первое непредвиденное обстоятельство, которое очень осложнило дальнейшие действия Исакова. Анатолий планировал ехать с ним на одном сиденье сзади. Там же и нанести смертельный удар заточкой таким образом, что водитель ничего даже заметить не смог бы. Теперь всё было под угрозой срыва. Во всяком случае, срыва того плана, который утвердил в своём сознании Анатолий. Придётся действовать экспромтом. Причём надо постараться, чтобы таксист-водитель впоследствии не смог его опознать, если вдруг такое опознание будет когда-нибудь проводиться.

– Давай, шеф, на Рахманинова, дом восемь, третий подъезд, – назвал Анатолий первый пришедший на ум адрес. – Поехали!

– Поехали! – согласился водитель такси и тронулся с места.

На Рахманинова с вокзала удобнее ехать через Колмовский мост. Слава Богу, что водитель тоже решил так, и поехал по маршруту, на который Исаков и рассчитывал. В пути не разговаривали, в машине по приёмнику играла какая-то мелодия без слов. Когда повернули в сторону моста на улицу Державина, Исаков повернулся к Шалому и спросил, стараясь ничем не выдать себя голосом:

– А ты наш город хорошо знаешь?

– Не очень. Бывал здесь несколько раз. Но редко довольно. А меняется всё очень быстро, – говорил Шалый спокойно, ничем не давая оснований предполагать, что чем-то обеспокоен или насторожен.