Под чёрным солнцем (СИ)

— Думаю, когда Динара станет ученицей, — Алексей сделал несколько снимков и передал фотоаппарат Леренне, которой тоже хотелось поснимать. — Между прочим, я серьёзно — она же растёт среди фей, и даже «кушает фею».

— Лёшик! — шутливо показала кулак Даша, которая, хоть и была молодой матерью, терпеть не могла «мамского языка».

— Лёха, это гениально! — Страж Вихрей оставался Стражем Вихрей. — Третье слово с тремя «е» подряд — «фееед»!

— Что-о? — гневно подскочила к нему Первая ученица. — Олечка, слышишь? Он тебя «фееедкой» обозвал, дай ему леща! И папе тоже! — тут все принялись истерически хохотать, потому что четырёхмесячная девочка у неё на руках действительно попыталась шлёпнуть Артура по затылку.

— …У нас уже орден? — разочарованно спросила через несколько минут Белка, которая явно ожидала какой-то феерии. — И всё? А дальше что будет?

— Дальше будет дальше, — невозмутимо изрёк Страж Вихрей, поправляя воображаемый галстук. — Воссоздателям миров безработица не грозит!

[1] Перевод В. Левика.

[2] Ю. Шесталов, «Сказка» (пер. О. Мартьяновой).

[3] А. Линдгрен, «В стране между Светом и Тьмой».

[4] Австрийский писатель Л. фон Захер-Мазох, от фамилии которого образован термин «мазохизм», был уроженцем Галиции.

[5] «Нужно по капле выдавливать из себя раба» — известное выражение А.П. Чехова.

[6] Ч. Диккенс, «Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим», том 1.

[7] Афоризм А. Кнышева.

[8] Блж. Иоанн Мосх, «Луг духовный».

Эпилог

14 ноября 2006

До символического ноябрьского рассвета было ещё далеко, но проснувшаяся Ната почему-то чётко знала — больше она сегодня не заснёт. Что же разбудило её — неужели еле слышное шуршание никогда не спящего проспекта под окном? «Да нет», — сообразила фея. — «Тем более что проспект — с другой стороны дома, а моя комната — как раз самая тихая в квартире».

Она набросила платье и, умиротворённо улыбаясь, подошла к окну. Луна на прояснившемся небе старела, но была ещё толстенькой, как её любимые рогалики с вареньем. «А в Хомкиных снах ты всегда полная, вот!» — фея тихо засмеялась и показала луне язык. — «Кстати, надо будет поставить тесто на пироги — кому-то, может быть, сегодня и обычный вторник, а у нас каждый день — необычный. И Тошка пироги любит, и тоже, как ни странно, с вареньем», — Ната с нежностью потянулась мыслями к мальчику, ставшему им с Виктором почти сыном.

Уютный дом и дети — мальчик и девочка, Антон и Динара. Не об этом ли мечтала простая сельская девушка девять лет назад? Но Стрелка, Наташа Стрелкова, погибла под обломками своего разрушенного мира, и то, что было для неё мечтой, для Лесной Сестры стало просто жизнью, а мечтает она — мирами.

«Белка!» — взвилось её сердце, вспомнив подругу детства. — «На днях будет девять лет, как Белка ушла в последний бой! Выходит, именно жертва Белки и отправила к другим мирам Стрелку? Получается, так», — осознала она. — «Помни же их! И Белку, и Регину Аскольдовну».

Лунные тени вдруг сгустились, изменив свой рисунок, и фея поняла — в комнате кто-то есть, она уже не наедине с луной. Но страха не было — был просто человек. Обычный человек средних лет, невообразимо древний.

Они молча смотрели друг на друга, пока Ната наконец не спросила, уже заранее предугадывая ответ:

— Ты — Странник?