Читаем Под черным солнцем (СИ) полностью

Коррибан – древняя планета ситхов… Когда-то Дрэшдэ был наполнен жизнью, в Академии обучались студенты, стремясь победить конкурентов, зарабатывая очки престижа на пути к гордому званию Лорда ситхов. Все закончилось с момента введения Правила двух Дарта Бейна, когда были уничтожены все Владыки ситхов кроме него самого. И Коррибан стал пристанищем одних лишь призраков былого величия. Путь Морнэ лежал к гробницам величайших Лордов ситхов. Еще в детстве она заучила их имена, с упоением внимая голокрону Ревана: Аджунта Пол, Марка Рагнос, Фридон Надд, Тулан Хорд, Лудо Кресш и Нага Сэдоу. Именно к месту упокоения последнего она и направлялась, ведь именно там находилась последняя часть Звездной карты. Жаль, что гробницы давно разграблены, теперь в них можно найти только гнезда шираков и тук’ат. Только бы не наткнуться на терантатека – Шан была уже не уверена, что сможет сражаться с таким противником, срок родов был слишком близок. Идти было тяжело, Темная сторона была слишком сильна в этом месте, даже сильнее чем на Малакоре, и ужасно давила на джедая. Ей еще повезло, что на нее не нападали призраки ситхов, как на Йоду, когда он прилетал на Коррибан, чтобы посетить гробницу Дарта Бейна.

Нага Сэдоу спокойно пребывал в своей могиле и позволил забрать последнюю часть карты. Вот и все. Шан устало опустилась на пол гробницы и загрузила в датапад полученные координаты Раката-Прайм. Осталось только добраться туда, и ее ребенок будет в безопасности. Но она не успела – за ее спиной раздался искаженный вокодером голос:

- Вот и беглый джедай! Настало время присоединиться к остальным предателям Империи, сдохшим после Приказа 66!

- Вам со мной не справиться, имперские шавки-недоучки! Я уже убивала таких как вы!

В ответ вошедшая пара инквизиторов только рассмеялась, пропуская вперед Палача Империи.

- Поэтому здесь я, - произнес Вейдер, тяжело дыша через маску, - ты сразишься со мной. А вы двое, не смейте вмешиваться без приказа!

- Энакин, - кивнула ему Шан, - быстро же ты отвернулся от Ордена. И как? Нравиться убивать бывших друзей?

- Энакин Скайуокер мертв. Убит твоим дружком Оби-Ваном Кеноби, таким же подлым предателем, как и остальные джедаи!

- Предателем? Это ты предал нас всех! – Шан выхватила мечи и приготовилась к бою. Она не могла двигаться с такой же скоростью как раньше, но и Вейдер со своими протезами был медлителен, уповая на свою чудовищную мощь. Инквизиторы в битву не лезли, повинуясь приказу и опасаясь нарваться на световой меч – ждали, словно шакалы, исхода боя. Шан успешно держалась, выстроив хорошую защиту и стремясь попасть в механизм жизнеобеспечения в броне Вейдера, но неожиданно низ живота пронзила острая боль – начались схватки. Воспользовавшись ее заминкой, Дарт Вейдер применил силовое удушение, подняв джедая в воздух. Видя, как она хрипит, схватившись за горло, борется с болью и пытается прикрыть живот, ситх будто вернулся на Мустафар, в прошлое, когда он таким же образом душил свою беременную жену…

- Падме, - промелькнуло в памяти дорогое имя, которое Вейдер пытался забыть. Он смотрел на Морнэ, но видел своего ангела – они даже внешне похожи… Палач вглядывался в карие глаза, такие же, как у его сенатора, но в них не было ни слез, ни мольбы – только гнев и отчаяние.

- Выжги ей чрево, убей ублюдка Кеноби, - всплыл в сознании приказ Императора. Палач колебался.

- Прости, Падме, - прошептал Энакин, и алый росчерк клинка рассек живот Шан. Женщина упала, судорожно зажимая рану. Палач уже намеревался добить ее, как вдруг ощутил ужасную ярость и ненависть, исходящие от появившегося в гробнице существа. Инквизиторы куда-то попрятались, трусы, и Вейдер остался один на один с бывшим учеником своего Учителя.

- Ты опоздал. Я забрал твою месть, убив отродье Оби-Вана. Я знаю, как ты его ненавидел. Впрочем, твои таланты могут пригодиться Империи, например Инквизиции. Присоединись или умри!

- Ты думаешь, что я присоединюсь к тем, кто убил моего брата и мать? Что оставлю в живых того, кто только что убил мою женщину и моего нерожденного ребенка? Ты только что подписал себе смертный приговор, бывший джедай!

- Твоего? – переспросил Вейдер, - не может быть… Это Кеноби…

- Тебя обманули, - резко отрезал Мол, - Сидиус отличный манипулятор.

- Неважно. Пришло тебе время умереть, Дарт Мол. Ты слишком зажился на свете.

Ситхи начали битву. Вейдер с трудом успевал отражать удары проворного забрака. Раньше он бы с легкостью победил Мола, но теперь, благодаря Оби-Вану, раны не дают сражаться в полную силу. Однако Палач Империи смог задеть ногу забрака. Тот злобно зашипел, но продолжил бой как ни в чем не бывало.

- Как… - удивленно воскликнул Вейдер, - у тебя же были протезы… Тебя ведь рассекли пополам! Клон?

Перейти на страницу:

Похожие книги

50 музыкальных шедевров. Популярная история классической музыки
50 музыкальных шедевров. Популярная история классической музыки

Ольга Леоненкова — автор популярного канала о музыке «Культшпаргалка». В своих выпусках она публикует истории о создании всемирно известных музыкальных композиций, рассказывает факты из биографий композиторов и в целом говорит об истории музыки.Как великие композиторы создавали свои самые узнаваемые шедевры? В этой книге вы найдёте увлекательные истории о произведениях Баха, Бетховена, Чайковского, Вивальди и многих других. Вы можете не обладать обширными познаниями в мире классической музыки, однако многие мелодии настолько известны, что вы наверняка найдёте не одну и не две знакомые композиции. Для полноты картины к каждой главе добавлен QR-код для прослушивания самого удачного исполнения произведения по мнению автора.

Ольга Григорьевна Леоненкова , Ольга Леоненкова

Искусство и Дизайн / Искусствоведение / История / Прочее / Образование и наука
О медленности
О медленности

Рассуждения о неуклонно растущем темпе современной жизни давно стали общим местом в художественной и гуманитарной мысли. В ответ на это всеобщее ускорение возникла концепция «медленности», то есть искусственного замедления жизни – в том числе средствами визуального искусства. В своей книге Лутц Кёпник осмысляет это явление и анализирует художественные практики, которые имеют дело «с расширенной структурой времени и со стратегиями сомнения, отсрочки и промедления, позволяющими замедлить темп и ощутить неоднородное, многоликое течение настоящего». Среди них – кино Питера Уира и Вернера Херцога, фотографии Вилли Доэрти и Хироюки Масуямы, медиаобъекты Олафура Элиассона и Джанет Кардифф. Автор уверен, что за этими опытами стоит вовсе не ностальгия по идиллическому прошлому, а стремление проникнуть в суть настоящего и задуматься о природе времени. Лутц Кёпник – профессор Университета Вандербильта, специалист по визуальному искусству и интеллектуальной истории.

Лутц Кёпник

Кино / Прочее / Культура и искусство