Под чертой (сборник)

Постперестроечный кризис советского диссидентства (об этом немало у той же Улицкой) был связан с тем, что диссидентство, замыкаясь на борьбе с замкнутой системой, становилось столь же замкнутым движением. А вот поэт Бродский с системой не боролся, он в ссылке читал The Complete Poetry of John Donne, пробуя на вкус английское стихосложение. Российская госслужба – закрытая система, отвергающая и уничтожающая все, кроме служения вертикали с кормлением. Искусство – открытая система, многомерное пространство. После краха СССР первыми выкарабкались из-под обломков те, кто был частью открытой системы – говорившие на иностранных языках, игравшие на музыкальных инструментах, перенявшие иной, внесистемный, алгоритм, хотя бы и в виде торговли. И сегодня страхов меньше не у тех, кто первым делом читает 4-ю полосу «Коммерсанта», на которой про аресты-посадки прокуроров, генералов, мэров, а у условной Улицкой. Не говоря уж про безусловную – той-то чего бояться?

В общем, говорю я, друзья, – усложняйтесь. Входите в открытые системы, они у каждого свои. Индивидуализм в этом смысле витальнее коллективизма, который как ни кинь – всегда стадность, огороженный для выпаса луг, а по зимам и вовсе стойловое содержание. Усложнение – свойство жизни. Упрощение – свойство смерти. Ожидаете краха – почитайте «Коллапс» Даймонда, там вообще про то, почему цивилизации рушатся, сколько ж можно в бинарном режиме – «за Путина», «против Путина»… А революция, кстати – если вернуться к холодку по темени, – от переворота отличается тем, что выводит систему на новый уровень сложности.

Друзья хмыкают.

Значит, пока живут.

2012

39. Самарский Миша, милый мальчик// О реинкарнации в соцсетях ребенка-моралиста, охранителя устоев

(Опубликовано в «Огоньке» под заголовком «Всегда готов!» http://kommersant.ru/doc/2009495)

Молодые – студенты, тинэйджеры, подростки – мне любопытнее взрослых. Их букет банальностей на первом свидании с жизнью еще довольно свеж. Вот почему я слежу за Мишей Самарским.

Как, вы не знаете Мишу Самарского?!

Ну, тогда вы точно не министр Мединский, не телеведущий Шевченко, не актер Галустян, не человек на должности «первого заместителя председателя Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации», не экс-президент Медведев и не брат Дворкович (хоть Аркадий, хоть Михаил). Потому что все перечисленные (а это малый список) Мишу Самарского прекрасно знают, а некоторые состоят в переписке. Вон, петербургский губернатор Полтавченко недавно встречался в Мишей в составе группы блогеров и подарил планшетник.

Дело в том, что Мише едва-едва исполнилось 16. Нежный милый мальчик с веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках (да простит мне Лев Толстой скрытую цитату!). При этом Миша уже отец: отец-основатель программы «Живые сердца», помогающей слепым. Он также написал четыре книги (одну – про незрячего мальчика). В Самаре по его книге поставлен спектакль. В Москве снимается фильм. Он активен в твиттере и ЖЖ. Мишину книгу «Формула добра» журналистка Ксения Ларина на «Эхе Москвы» предложила «выкинуть в окошко», когда она была предложена в качестве приза слушателям. Потому что Миша для Ксении Лариной – маленький негодяй. Хотя еще годом ранее был юным талантом, prodigy.

Ксения Ларина терпеть не может Мишу Самарского, а министр Мединский обожает по одним и тем же причинам. Он искренен. Он, как минимум, литературно одарен. Он неплохо образован и уж точно – хорошо воспитан. Он очень любит маму, но главное – обожает Владимира Путина. Он вообще тот идеальный мальчик, благодаря которому тучный век России должен длиться вечно: истовый православный, ненавистник «пусек» и либералов, настоящий патриот, примерный сын, охранитель устоев. Современный Петя Ростов, раздающий все тот же сладкий изюм, готовый жизнь положить на алтарь Отечества, кричащий «Ура!» при виде царя со слезами радости и гордости на детских щеках (помните, как Петя дрался за бисквит, брошенный с балкона самодержцем?!). Который от своей страны и своих товарищей в полном восторге и без умолку рассказывает, каковы мы, русские, и как особенно у нас – все герои… Да, Петя Ростов был ровно в возрасте Миши.

Я за Самарским слежу не только затем, что коллеги с «Эха» дурно с ним обошлись и не извинились (а уж книги выбрасывать точно не резон: хотя бы потому, что талант имеет свойство действовать непосредственно, вне личности автора, почти как божья благодать, – 16-летний Рембо был вполне себе молодой негодяй, что доказал всей своей жизнью, – и так что, теперь «Пьяный корабль» не читать?!) Миша, пожалуйста, примите мои извинения: взрослые совершают некрасивые поступки ничуть не реже детей!

А слежу по двум иным причинам.