Под чужим флагом

— И дайте ему начать первым, — напомнил Тед Хилль. — Он наверняка сам свяжется с вами, как только вы попадетесь ему на дороге. О, сколько бы я дал, чтобы увидеть, как вы начнете лупить его!

Когда стемнело, оба сошли на берег, напутствуемые самыми горячими пожеланиями успеха, а мы все уселись на баке и начали обсуждать судьбу помощника. Он еще раньше отправился на берег, и Тед Хилль с удовольствием заметил, что он особенно франтовски приоделся.

Было, должно быть, около одиннадцати часов ночи. Я сидел со Смитом у правого борта около камбуза, когда послышался шум на берегу. Это был старший помощник, возвращавшийся на корабль. Шляпы на нем не было. Галстук вылез за ухо. Рубашка и воротничок были изорваны в клочья.

Второй и третий помощники подбежали к нему, чтобы узнать, в чем дело, и пока он им рассказывал, на палубу поднялся и подошел к ним капитан.

— Неужели вы хотите сказать, м-р Фингель, — проговорил изумленным голосом капитан, — что вас так отделали эти кроткие вежливые индусы?

— Индусы, сэр! — громовым голосом вскричал старший помощник. — Конечно, нет, сэр! На меня напало пять германских матросов. Я избил их всех!

— Рад слышать это, — сказал капитан.

А второй и третий помощники погладили по спине старшего — совсем как вы погладите собаку, которую не знаете.

— Они были здоровые ребята, — продолжал старший помощник, — и мне недешево обошлось это дельце. Посмотрите на мой глаз.

Второй помощник зажег спичку и осветил его. Это, действительно, была красота.

— Надеюсь, что вы заявили полиции? — спросил капитан.

— Нет, сэр, — ответил тот, гордо выпрямившись. — Я не нуждаюсь в защите полиции. Пятеро — это большое число, но я разогнал их всех и не думаю, что они когда-нибудь затронут опять британского моряка.

— Вам надо отдохнуть, — сказал второй помощник. — Ложитесь-ка спать.

И, взяв его под руку, он повел старшего в каюту.

Когда все они ушли, мы стали обсуждать услышанное, стараясь догадаться, что произошло и как это Билль Кузенс и Боб Поллан превратились вдруг в пять германских матросов.

— Помощник врет, — сказал плотник. — Ему стыдно признаться, что поколотили его индусы.

Мы все тоже так думали, но пришлось подождать еще почти час, пока явились те двое и подтвердили нашу догадку. И громадная разница была между тем, как взошли на борт они и помощник. Они явились без всякой помпы и прокрались на судно совершенно бесшумно. Первое, что мы увидели, когда они вернулись, была босая черная пятка, показавшаяся на верхней ступеньке трапа, ведущего в кубрик, и осторожно ощупывавшая следующую ступеньку.

Пятка была Боба. Он спустился вниз, спиной к нам, не говоря ни слова, и мы увидели, что он держит еще чью-то черную ногу и ставит ее со ступеньки на ступеньку, сводя кого-то вниз. Это был Билль. И изо всех жалких и несчастных индусских нищих, каких вы только могли видеть, Билль оказался самым страшным и жалким, когда добрался до кубрика. Он бессильно опустился на нижнюю койку и обеими руками ухватился за свою распухшую голову.

Боб сел рядом с ним, и так они сидели, молча и не двигаясь, больше похожие на восковые фигуры, чем на живых людей.

— Я вижу, вы сделали это, Билль, — сказал, наконец, Джо Смит, долго прождав, пока они заговорят сами. — Расскажите же нам, как все произошло.

— Нечего рассказывать, — произнес Билль очень кисло. — Мы его поколотили, вот и все.

— И он нас тоже поколотил, — сказал Боб со стоном. — У меня болит все тело, а ноги…

— Что такое у вас с ногами? — спросил Джо.

— Отдавлены пальцы, — ответил Боб отрывисто. — Вдребезги отдавлены, — прибавил он затем. — Никогда еще в жизни не был я в такой перепалке. Он дрался, как бешеный. Я думал, что он убил Билля.

— Я бы предпочел, чтобы он меня убил, — произнес Билль с болезненным стоном. — Мое лицо стало сплошной раной. Я не могу дотронуться до него.

— Неужели вы, вдвоем, не смогли его вздуть? — с удивлением спросил Джо.

— Во всяком случае, он нас тоже поколотил, — сказал Билль. — Мы подошли к нему вплотную, чтобы он сам начал драку, и первым делом он отдавил нам ноги. А потом казалось, будто мы попали под ветряную мельницу с большими железными молотками вместо крыльев.

Он еще раз простонал, повернулся лицом к борту и, когда мы продолжали его расспрашивать, только ругался в ответ.

Оба, видимо, были в совершенном изнеможении и, в конце-концов, заснули, не раздеваясь и не смыв даже краску, которой были вымазаны.

На другой день я проснулся раньше обычного времени от звуков чьего-то голоса и всплесков воды. Это продолжалось так долго, что я потерял надежду вновь заснуть, открыл глаза и, соскочив с койки, увидел Билля, обливавшегося водой над тазом и невероятнейшим образом ругавшегося.

— В чем дело, Билль? — спросил, зевая, тоже проснувшийся от этого шума Джо Смит.

— У меня так избита кожа, что я еле могу дотронуться до нее, — сказал Билль, наклонившись над тазом и растирая лицо мокрыми руками. — Ну что, сошла краска?

— Сошла ли краска? — переспросил Джо. — Конечно, нет. Отчего вы не возьмете мыло?