Под чужим именем

— Я войду туда, — продолжил Курмет, — направлю на него автомат, и ему — делать неч-щего, придется идти. Затэм мы садимся в мащину, он — за руль, я — сзади. Подъезжаем к бараку, вы влетаете и садитесь тожьэ. Ты, — он ткнул пальцем в меня, — рядом с Доктором, ты — показал на Толю, — рядом со мной. Если Партизан не приедет на другой мащине, удерем.

— По рации на кордон не сообщат? — поинтересовался я, про себя думая, что у Курмета башка варит.

— А она в домике. Я ее сломаю.

Я, если честно, не приметил, где там находится рация, но посчитал, что Курмету нет смысла про это врать.

— Кроме того, — продолжал «торпеда», — с нами будет Доктор. Это — заложьник.

— Где гарантия, — поинтересовался Толя в открытую, — что ты не смоешься с Доктором вдвоем, без нас?

— А почему я должен так делать? — спросил Курмет и по-восточному красочно начал расписывать, как ему надоело жить среди этих мерзавцев, и что он никогда не подставлял и не подставит своих товарищей…. После того, как мы обсудили еще ряд моментов, Курмет удалился.

Я решил, что план побега хорош, но… Сомнения никак не отступали. Мне по-прежнему не давал покоя некто в «мицубиси» — кажется, я его уже видел не так давно. Во всяком случае, это был явно не кавказец и не азиат. Неужели все-таки Толя с Курметом втягивают меня в непонятную игру?.. Но выбора нет — оставаться здесь я не хочу. И не могу.

* * *

На следующий день, поздно вечером, бормоча что-то на непонятном языке, возможно, ругаясь, несчастные рабы от наркобизнеса полезли на свои нары. Это, как мне казалось, уже были не люди, а просто живые машины, придатки к маковым плантациям. Интересно, в Колумбии и Таиланде происходит такое же варварство, или на это способна только мафия бывшего Советского Союза? Если мне удастся смыться, я нажму на все рычаги, но добьюсь того, чтобы сюда примчались какие-нибудь агенты по борьбе с организованной преступностью. Слишком уж страшным был этот барак, чтобы я смог забыть его и потом жить спокойно…

Мы с Толей, лежа бок о бок на нарах, прислушивались. Меня сильно беспокоили вопли, доносившиеся из барака охранников — «торпеды» затащили к себе какого-то несчастного и что-то с ним принялись делать… Ладно хоть, что они не торчали сейчас в нашем бараке и не бродили вокруг. Лишь бы только им не наскучила одна игрушка, а то, чего доброго, припрутся сюда за другой…

И тут газанул двигатель «тойоты». Мы напряглись. Услышав, что автомобиль приближается, мы сорвались с нар и помчались к выходу. Я не чувствовал ног, зато сердце, как мне казалось, колотилось в голове.

Мы выбежали из барака и подскочили к притормозившей машине. Согласно инструкции, я прыгнул на переднее сиденье, Толя — на заднее. Ошарашенный Доктор, повинуясь приказам Курмета и его «Узи», сорвал «тойоту» с места, и барак скоро остался позади… Я оглянулся — кажется, наш отъезд остался незамеченным.

… Мы ехали молча. Фары освещали только участок дороги впереди нас, и я ничего не видел вокруг.

— Пусть включит дальний, — сказал я Курмету.

— Щею свернуть хочещь, да? — спросил «торпеда». Возможно, он прав. Дорога была прямой, но изобилующей рытвинами и ухабами.

Прошло несколько напряженных минут, и впереди я заметил какие-то огоньки. Дорога нырнула вниз, и по обе стороны от нас выросли крутые каменные склоны.

— Вот и кордон, — объявил Доктор. — Интересно, на что вы, сволочи, надеетесь?

— На тебя, — резонно заметил Курмет. — Если нас не пропустят, я снесу тебе бащку, понял, да? Нам терять неч-щего.

Тоже резонно. Мне уже хорошо видна была больших размеров будка, полосатый шлагбаум и двое с автоматами, облаченные в пятнистую форму. Все, черт возьми, как у людей.

Странно, но я не чувствовал никакого страха. Видимо, мне было уже на все наплевать. По-моему, Толя (если он, конечно, не провокатор) испытывал то же самое.

Доктор снизил скорость, и через несколько секунд машина притормозила у шлагбаума.

10. На улицах мертвого города

В тот момент, когда я был снят с тепловоза, мне было как-то ни до положения дел в республике, ни до химического завода. И совершенно напрасно. Хотя, конечно, в данной ситуации вполне простительно.

На следующий день после того, как рядовой Шафиков вторично исчез из расположения батальона, в республику неожиданно вернулся бывший президент. Преданные ему войска в тайне от всех были приведены в состояние боевой готовности и как снег на голову свалились на подразделения повстанцев. Сколько при этом было вырезано гражданского населения — неизвестно, но думается, никак не меньше, чем в день первого переворота.

В Ченгире снова загремели выстрелы. Президент серьезно вознамерился вернуть свое кресло и не считался поэтому с потерями, не щадя ни своих, ни чужих. А те люди, которым было плевать на политические и военные игры, — простые кавказцы, азиаты, русские — теперь убегали из Ченгира даже на своих двоих. Город пустел на глазах — еще немного, и в нем остались бы только военные да банды мародеров, рыщущих по брошенным в панике квартирам.