Под чужим именем [Сборник litres]

Утром, когда полковник Каширин вошел в кабинет, капитан Гаев уже ждал его. Полковник сел в кресло, закурил сигарету и выжидательно посмотрел на капитана.

— Товарищ полковник, в Москве оказалось много любителей старинной мебели. На имя Рубцова 31-м почтовым отделением получено за вчерашний день двадцать семь писем.

— Что-нибудь есть интересное? — спросил полковник.

— Пожалуй, только одно письмо, вот это, — сказал капитан и положил письмо на стол перед полковником. — Иншаков Кузьма Тимофеевич, — продолжал капитан, — родился в 1891 году, уроженец г. Ростова-на-Дону, при приближении линии фронта к Северному Кавказу выехал в Москву к сестре Елене Тимофеевне, затем женился на вдове Екатерине Андреевне Шулеповой, унаследовал ее комнату в Криво-Арбатском переулке, получает пенсию, занимается спекуляцией старинной мебелью, связан с продавцами магазинов. Чревоугодник и пьяница, завсегдатай Сандуновских бань.

Полковник повертел в руках письмо, положил его и сказал:

— Садись, капитан, потолкуем. — И когда Гаев сел, полковник продолжал: — Ты, Гаев, поставь себя на место твоего противника, подумай и скажи: ты взял бы такого типа в агенты своей разведки?

— Нет, — не задумываясь, ответил Гаев.

— Та-ак, — протянул полковник. — Если мы будем считать, что данные, собранные тобой, верны, — Иншаков глупая и мелкая фигура. А где им взять лучше? На кого они могут опереться в нашей стране? На безрыбье, как говорится, и рак — рыба. С Иншаковым надо повидаться. Остальные письма оставь, я их просмотрю сам. У тебя все?

— Нет, самое интересное впереди, — сказал Гаев. — Вчера при таможенном осмотре на Внуковском аэродроме личных вещей фотокорреспондента журнала «Лайф» Генри Пресли объектив фотокамеры Лейц вызвал подозрение: на стенках объектива противоаберрационная нарезка была закрыта темной блестящей массой, которая оказалась шифрованной микропленкой. Вот расшифровка, — закончил капитан, положив на стол узкий лист бумаги.

«Фрэнк благополучно добрался до цели и предпринял необходимые шаги. Полагаю, что четкая работа Келли заслуживает благодарности. Майкл».

— Совершенно очевидно, что Генри Пресли — передаточная инстанция. Кто-нибудь из работников посольства, как это часто бывает, занимается совместительством, — усмехнулся полковник и добавил: — Он прочел наше объявление о шифоньере красного дерева и сделал совершенно закономерные выводы: Фрэнк добрался, дал объявление, стало быть, предпринял необходимые шаги; а Келли — это мюнхенский специалист по переброске шпионов и диверсантов, наш старый знакомый. Все ясно, но вот письма, нужного нам письма, товарищ Гаев, пока нет.

6. Сон в руку

Вечером приятный тенорок попросил к телефону Кузьму Тимофеевича. Обладатель тенорка оказался еще и обладателем старинного шифоньера красного дерева.

А утром Кузьма Тимофеевич выехал электричкой в Ильинское, где находился старинный шифоньер. Но он опоздал: шифоньер уже был продан. Тяжело переживая эту неудачу, Иншаков вернулся домой уже поздно, весь вечер ожесточенно парился в Сандуновских банях и пил холодное пиво. Ночью спал плохо, видел во сне, будто шифоньер красного дерева, лязгая зубами, открывает пасть и, точно библейский кит, проглатывает Кузьму Тимофеевича прямо в костюме-тройке и с зонтиком. В чреве шифоньера душно и пахнет березовым веником, а на самом видном месте плакат: «В шайки ногами не становиться».

Наклоняется над ним банщик Аким и говорит ласково: пожалуйте, Кузьма Тимофеевич, я вас на квартиру доставлю. Выводит Аким его из шкафа, и вот они оба около парадного, и Кузьма Тимофеевич читает с облегчением: «К. Т. Иншаков. Звонить два раза». Аким нажимает кнопку, слышны резкие звонки, но дверь не открывают, тогда Иншаков сам звонит два раза, еще два раза, еще…

Проснулся он и слышит — звонят действительно, а на столике рядом лежит и благоухает березовый веник. Посмотрел он на часы — было двадцать минут пятого.

Вскочил Иншаков с кровати, набросил халат, а звонок у дверей все заливается. Где-то в боку заныло от дурного предчувствия. Поднял он сиденье пуфика, вынул большой пакет, побежал на кухню и бросил его в мусорное ведро, после чего открыл дверь.

Предчувствие его не обмануло: в сопровождении дворника явились два товарища и предъявили ордер на обыск.

Обыск у Иншакова длился три часа и не дал никаких результатов, товарищи уже было собрались уходить, как вдруг раздался стук в дверь, вошла соседка и, положив на стол большой пакет, сказала:

— Вот, товарищи, пошла я мусор выносить, опрокинула ведро в урну, а газета эта лопнула, они и посыпались, я даже и сейчас в себя не могу прийти… — и действительно, вид у женщины был очень удивленный.

В пакете оказалось почти на миллион рублей облигаций разных государственных займов.

— Ваши? — спросил его один товарищ.

— Нет, такими вещами не занимаюсь, — ответил Иншаков и даже засмеялся.