Под деревом зеленым или Меллстокский хор

Пока наша героиня проходит на свое место в ряду дам, рассмотрим ее как следует. Она несколько выше среднего роста. Ее отличительное качество гибкость, создающая впечатление необыкновенной легкости и свободы движений. Темные глаза, над которыми брови изгибаются, словно две дужки в нотном письме - так тонко, четко и мягко они очерчены, - оживленно блестят. Этот блеск время от времени, однако, не слишком часто, смягчается дымкой задумчивости, лишь на мгновение затеняющей кокетливую искорку, которая, в свою очередь, никогда не разгорается настолько, чтобы выйти за рамки скромности. Ее губы отличаются той же четкостью и мягкостью рисунка, как и брови, и у нее правильной формы нос, что само по себе немало, если учесть, что на сотню хорошеньких ртов и глазок приходится всего один правильный носик. Добавьте к этому пышные каштановые кудри, платье из белого газа с голубой отделкой - и перед вами весьма несовершенный портрет молодой особы, которая выделялась среди остальных дам, как роза среди кочанов капусты. Танец был в самом разгаре. Мистер Шайнер, бросив собственную даму, что разрешалось своеобразными правилами танца, завладел прелестной партнершей Дика, и они резво понеслись посередине комнаты, словно жених с невестой, спешащие к алтарю. Дик трусил сзади с довольно глупым видом, который, как ему казалось, должен был выражать невозмутимое спокойствие, а на самом деле выражал беспомощное негодование. У Дика уже стали заметно дрожать губы, но тут Фэнси и мистер Шайнер повернули назад, и он, радостно вспыхнув, взялся за руки со своим соперником, образовав арку над головой дамы (отсюда, видно, и пошло название танца). В следующей фигуре ему снова пришлось уступить Фэнси Шайнеру, который отплясывал с таким жаром, что его цепочка тоже плясала всеми своими звеньями. Возчик не жалел ног, так что его обширные телеса тряслись, как студень. Миссис Пенни, которая, танцуя с возчиком, всегда опасалась увечья, в течение всей фигуры сохраняла на лице робкую улыбку, отчего оно покрылось сетью морщинок, а глаза превратились в крошечные узенькие щелочки; подпрыгивая напротив своего партнера, она с какой-то рабской покорностью повторяла каждое его движение - включая и те коленца, которыми возчик, благодаря своему богатому воображению, время от времени уснащал танец.

Сережки в ушах дам то взлетали, подскакивали, переворачивались, то, утихомирившись, легонько покачивались из стороны в сторону. Миссис Крамплер - дородная особа, по каким-то соображениям, о которых никто не счел нужным допытываться, танцевавшая в чистом переднике, скользила по полу так плавно, что ее туфель вовсе не было видно, и могло показаться, будто она катится на колесиках.

Минуты незаметно проходили одна за другой, и вот уже наступило то время, когда прически у дам приходят в легкомысленный беспорядок; когда даже на лицах изящных девиц явственно проступает влага - не говоря уж об их партнерах, по чьим физиономиям давно уже катятся полноводные ручьи; когда юбки начинают выбиваться из-под поясов; когда гости постарше, которые пошли танцевать, чтобы не отстать от молодежи, уже чувствуют дрожь в коленях и про себя проклинают этот нескончаемый танец;, когда (на деревенских вечеринках, где не останавливаются на полпути) начинают расстегивать жилеты, а стулья скрипачей, сдвинутые яростными телодвижениями сидящих на них музыкантов, оказываются в добрых двух футах от того места, куда их первоначально поставили.

Фэнси танцевала с мистером Шайнером. Дик понимал, что по правилам хорошего тона она обязана быть одинаково любезной со всеми кавалерами, но тем не менее ему невольно приходило в голову, что ей вовсе не нужно танцевать с _таким_ уж увлечением и _так_ уж часто улыбаться, находясь в объятиях фермера.

- По-моему, вы забыли поменяться дамами, - кротко сказал он мистеру Шайнеру, часовая цепочка которого все еще содрогалась после резкого поворота.

Признавая справедливость замечания, Фэнси шагнула было к Дику, но ее партнер оставил его слова без внимания и, нежно склонившись к своей даме, начал следующую фигуру.

"Слишком уж этот Шайнер около нее увивается", - подумал Дик, наблюдая за ними. Они опять неслись через комнату, и Фэнси лучезарно улыбалась своему кавалеру. Затем они заняли места в ряду танцующих.

- Мистер Шайнер, вы не поменялись дамами, - сказал Дик, не придумав ничего более уничтожающего; сам он поменял даму и был возмущен тем, что фермер нарушает заведенный порядок.

- Я, может, вообще не буду меняться дамами, - сказал мистер Шайнер.

- Так нельзя, сэр.

Партнерша Дика, молоденькая девица по имени Лизки, для краткости называемая Лиз, попыталась его успокоить:

- По правде говоря, я тоже не очень-то люблю меняться.

- И я не люблю, - вставила миссис Пенни, - а тем более, если кто-то не хочет. Неужели соседям ссориться из-за этого?

- Да я ничего, - сказал Дик, уже пожалевший, что невежливо обошелся с гостем, - просто в этом танце так положено. Нельзя же танцевать как кому вздумается, - тот, кто придумывал танцы, наверно, знал, что к чему, раз он зарабатывал этим на жизнь.