Под диктовку Альцгеймера

В трубке раздались гудки, показавшиеся ей похоронным маршем. Вот значит как. От звонков с угрозами и страшных картинок, которые она находила на лобовом стекле соседских машин, ее преследователь перешел к убийствам. Пока только кота… но ведь он обещал, что следующей будет она!

Зоя села на теплый кухонный пол и зарыдала. Как все это вообще могло с ней произойти?

С самого детства она отличалась недюжинным любопытством. Сначала разбирала на части кукол и игрушки, затем заинтересовалась человеческой психикой – самым сложным, что существовало в этом загадочном мире. Она играючи закончила школу, с красным дипломом поступила в медицинский, а специализацией выбрала психиатрию.

В 25 лет она, красивая маниатюрная брюнетка, пришла в интернатуру в психоневрологический диспансер, и тут же очаровала средних лет профессора. Несмотря на свой почтенный возраст, он выглядел отлично, прямо хоть в кино его снимай – высокий шатен с копной густых волнистых волос, широкоплечий, подтянутый, с обаятельной голливудской улыбкой. Да и имя было вполне голливудское – Ричард.

Разумеется, профессор был женат, но влюбленная девочка не смогла ему отказать. А через некоторое время выяснилось, что жена красавца-психиатра согласна на развод, и Зоя как-то неожиданно для себя стала профессорской женой.

Следующие несколько лет прошли как в сладком сне – отличный муж, законченная интернатура, поступление в аспирантуру, интересная работа, о которой она мечтала со школы. Единственное, что огорчало – Ричард не хотел иметь детей.

– Солнышко, один сын у меня есть. – как то сказал он ей, когда они как-то вечером пили сладкое красное вино. На маленькой кухоньке горели лишь крошечные настенные светильники, освещая низкий продолговатый столик с двумя бокалами, уютная темнота развязала ей язык, и она призналась мужу, что давно мечтает о собственной ляльке. Ей даже сны о детях начали сниться, и там она тискает крошечную дочурку, там похожую на Ричарда… Но муж не растрогался.

– Я не хотел тебе говорить, … но мне нельзя иметь детей. – Ричард говорил немного грустно, но вполне уверенно. – Мой сын инвалид с детства, не дай Бог тебе узнать, что это такое – тяжелобольной ребенок. Я проверялся – это генетический брак, и дело во мне, жене просто не повезло. Но больше никого делать несчастными я не стану.

– Но есть же разные методы… – растерялась Зоя. – Можно же ЭКО сделать, проверить эмбрионы…

– Девочка моя, ты же сама врач. – муж улыбался одними губами, взгляд был пристальным и холодным. – Эмбрионы проверяются лишь на некоторые синдромы. Большинство генетических болезней на этой стадии не определяются.

Она готова была рискнуть, но Ричард, намучившись с больным сыном, на этот риск не соглашался. Они спорили долго, и в конце концов Зоя сдалась. Сны о детях продолжались, но теперь стали какими-то безнадежными, дети во сне постоянно плакали, и под утро Зоя сама просыпалась в слезах.

Впрочем, вскоре эти сны начали казаться ей самой мелкой из возможных огорчений. Дело в том, что с некоторых пор больные в отделении начали ее пугать. Ей казалось, что, беседуя с ней, они задают слишком много личных вопросов, вместо того, чтобы отвечать на вопросы чисто медицинские. И главное – откуда-то они знали о ней то, что она им никогда не рассказывала…

Она пару раз пожаловалась на это мужу, к тому времени защитившему докторскую диссертацию и возглавившему их отделение. Тот удивленно посмотрел на ее и спросил:

– Знают, что ты вчера посетила салон красоты? Но почему тебя это пугает? Они увидели новую прическу, вот и весь секрет.

– Рич, но они знают про стилиста. – Зоя была серьезно встревожена. – Ну, что я вчера макияж делала. Откуда? Я ж его смыла вечером!

– А давай сейчас и спросим. – Рич решительно взял ее за руку и повел к одной из палат. Распахнул дверь и спросил видевшего на железной кровати сжавшегося в комочек серого человечка в серой полосатой пижаме: – Иван, ты доктора Васильеву про стилиста спрашивал?

– Ась? – серый человечек с искренним удивлением потряс головой. – Про какого спилиста?

Ричард рывком вытащил Зою из палаты и, ускоряя шаг, потащил ее по коридору. Она молчала автоматически все быстрее перебирая ногами. Иван совсем недавно спрашивал ее про неудачные сиреневые стрелки для глаз, которые ей сделали вчера. Стрелки и правда вышли не очень, они полностью погасили необычный серо-зеленый цвет ее глаз, заменив его на противный болотный. Но видеть эту красоту больной никак не мог! И сейчас он уверял, что ничего про стилиста не знает…

Во второй палате повторилась та же картина. Больная с параноидной шизофренией, еще утром интересовавшаяся, дорого ли нынче берут стилисты, и не переплатила ли доктор Васильева за неудачный макияж, уверяла, что даже не говорила с доктором сегодня.