Под дном морским

Переубедить его нельзя было — тем более, что известие уже странствовало в эфире.

За всей работой и суматохой забыли о Зоре. Труп его лежал недалеко от того места, где начали копать.

Надо было захоронить. Отрядили четверых, которых переправили на юг.

У южного входа застали всех обезьян. Они сгрудились так, что закрыли просвет, но входить не решались. Лика возилась около покойника — она его щупала, поднимала голову — и никак не могла понять его состояния.

Четверо отошли вправо от входа шагов на тридцать-сорок и начали рыть у самой опушки леса. Вначале трудно было — мешали корни, а потом пошел песок.

Вырыли, захоронили при полном молчании — обезьяны были ошеломлены всем виденным и не проронили ни звука. Землю сравняли.

— Спи, товарищ!

Медленно вернулись в лагерь. Там еще никого не было.

Поздно, к вечеру, вернулась часть экипажа вместе с Черным, остальные заночевали на севере. Пришедшие сообщили, что решено всем перебраться на юг и разбить большой лагерь. В ожидании же прибытия помощи заняться археологическими раскопками.

Геолог решил сблизиться с обезьянами, инженер с Черным дядей и, таким образом, приоткрыть таинственную завесу, спускавшуюся над островом.

Радио перетащили с собой, приспособили громкоговоритель. С ближайшей радиостанции слушали концерты, лекции. Сообщали о себе… и вот однажды радио принесло весть, взволновавшую даже Нильсена.

* * *

На следующий день после прихода в порт экипаж «Искателя» из утренних газет узнал все, что произошло на острове после их ухода. Изумленный Аконт глазам своим не верил, когда читал сообщение Нильсена. Выходило, что красавица не бредила — ее рассказ был сущей правдой.

Газеты успокоили Макса — этими сокровищами он не дорожил — да, по существу, и запасы его мало интересовали, а о поддонных богатствах знали лишь они, а фактически владел их секретом один Аконт. Его покой и безопасность составляли теперь предмет особых забот со стороны Макса.

Все это несколько изменило первоначальный план. Спешность уже не представлялась столь настоятельной. Выгоднее было даже несколько задержаться в порту.

В последние дни печатались новые вести с острова. Все газеты были полны догадок и предположений. Только и говорили об экспедиции на остров — остановка была за малым: для судов не знали фарватера, а для аэроплана места посадки. Сами же потерпевшие не давали никаких указаний на этот счет.

Переполох был полный.

Согласно разработанному плану, яхта ушла на третий день в неизвестном направлении, запасшись бельем и костюмами, как мужскими, так и женскими. В порту остались Макс, Икар, пират и Нос с Лорой, ни за что не соглашавшейся, хотя бы на время, расстаться с Носом.

Икар был одет в европейский костюм. Вид у него был экзотический и оригинальный. Особенно, когда проходил своей хромающей походкой, опираясь на палку.

Он был доволен, что с ним Лора и Нос. Макса он побаивался.

Лора была одета женщиной — и когда депелятуаром ее тело было очищено от волос, Нос прыгал, как ребенок. Она, действительно, была очень интересна.

В закрытом авто Макс отвез их в заранее нанятую виллу.

План был таков. Сначала опровергнуть все сообщения с острова. С этой целью через три дня Макс отправился в телеграфное агентство и, получив у директора аудиенцию, сказал ему следующее:

— Владельцем сокровищ острова Ло-Хо являюсь я. Сообщения с острова столь же неверны, как и фантастичны. Обилие раскинутых кладов могло навести оставшихся там на случайные ценности, представляющие ничтожную величину по сравнению с тем, что я там нашел.

Мои сокровища следуют на яхте «Искатель», три дня тому назад оставившей порт в направлении, известном только мне одному.

Директор внимательно выслушал. Снял телефонную трубку.

— Алло! 75–22. Начальник порта? Была ли у вас яхта «Искатель»?… Какой груз?

Он получил ответ, который, по-видимому, лишь отчасти его удовлетворил.

— Хорошо, какое же доказательство вы можете представить в подтверждение ваших слов? — обратился он к Максу.

— А каких доказательств вы требовали от мистера Нильсена? Где гарантия, что он не сидит где-либо на острове в Тихом океане в комфортабельной вилле и оттуда наводняет прессу сногсшибательными известиями?

По лицу директора пробежала тень. Мистер Нильсен — американский корреспондент, а от американцев можно ожидать всего.

Действительно, как это раньше он не подумал об этом? Теперь надо спасать положение.

— Мистера Нильсена знает весь газетный мир, он отважный корреспондент. В его корреспонденциях, в их правдивости, в основном, конечно, не в деталях, мы до сих пор не имели оснований сомневаться. А вы, мистер?

— Я тоже могу вам представить доказательства не менее солидные, чем репутация мистера Нильсена.

Он положил на стол небольшой чемоданчик, открыл его маленьким ключиком и вынул оттуда несколько слитков золота, монеты разной чеканки, несколько жемчужин величиной с яйцо и горсть алмазов. Выложив все это перед директором, Макс добавил совершенно невозмутимым тоном:

— Это мои доказательства!

— Да, — промычал директор, — доказательства неопровержимые.

И уже совершенно в ином тоне обратился к Максу: