Под другим небом

Джастин стоял и смотрел на улицу, которая жила обычной жизнью. Жители города были спокойны, не зная, в какие водовороты судьбы может втянуть жизнь каждого из них. Дети играли в какие-то свои игры, женщины спешили по хозяйственным делам с корзинками… Почему его жизнь не так же проста? Почему его удел это какие-то фантастические страсти?

В общем-то он знал ответ. Если его занесло именно сюда, он должен сыграть какую-то ключевую роль в глобальной истории, или посодействовать чему-то. Раньше он не задумывался об этом, потому что ему было некого терять. Он жил тем, чтобы защищать вверенный ему народ. Сейчас он понимал, что всё намного глубже, но цель видел одну: вернуть Наташу. С назначениями свыше разберёмся позже. Он недобро усмехнулся, затем опомнился и попытался расслабиться…

Закрыв глаза, он представил себе дом, который мог быть похож на усадьбу Феломены или Абрахама. В нём Наташу с Лисой. Еще детей. Простая, спокойная жизнь. Почему он вынужден сейчас мчаться куда-то с еле живой надеждой, чтобы вернуть любимую женщину?..

— Святой отец, готова лошадка ваша. — слова служащего выдернули его из задумчивости. — Скорая она и лёгкая, быстро доедете…

Джастин прошел на задний двор и осмотрел лошадь. Она была светло-палевого окраса, грива почти белая.

— Как её зовут? — спросил он, погладив лошадку по вздрагивающей шее.

— Ласточка, отец Джастин, Ласточка.

Ну что ж, Ласточка…Полетели…Через несколько минут он уже выехал из города и направился по знакомому пути.

Дорога заняла у него всего пять дней, тогда как с Наташей они ехали почти десять. Джастин останавливался только для того, чтобы дать лошади отдохнуть и снова мчал вперед. Сам спал на постоялых дворах какими-то урывками по несколько часов чуть ли не стоя, ел только для того, чтобы не падать от усталости.

На шестые сутки он подъехал к дому Абрахама и почти что свалился у ворот — тело затекло и отказывалось слушаться. Лицо его напоминало ему самому наждачную бумагу, губы обветрились до кровавых ран.

Дрожащими руками он зачерпнул ведром из бочки воды для Ласточки, бока которой тяжело вздымались, благодарно погладил её, из последних сил расседлал и протёр наспех свитером, который снял с себя. Только после этого подошел к двери и постучал. Прошло несколько минут и дверь ему отворила Мэг, которая сначала радостно вскрикнула, увидев его. А потом, присмотревшись, просто распахнула руки и приняла его в объятия:

— Что случилось, сынок?..

Джастин скривился, пряча лицо на её плече, ему очень хотелось заплакать. Вот чего ему не хватало после того, как Наташа ушла — простых человеческих слёз. А еще он очень устал.

Мэг почти на себе вволокла его в кухню, призывая Абрахама. А у Джастина всё помутилось в глазах, расплылось, и он рухнул прямо у двери.

* * *

Какие-то пятна плавали перед глазами, голоса становились чётче. Джастин дёрнулся: где он? Что?..

Прохладная рука легла на его лоб и прозвучал голос:

— Тише, сынок, тише…

И он снова провалился в сон.

Когда Джастин окончательно пришел в себя, его первая мысль была не о себе и даже не о Наташе. О Ласточке. Неужели он загнал бедную лошадь в своей горячке?

Он спустил ноги на деревянный пол. Дверь в его комнату была открыта, на полочке в коридоре стояла лампа. Побаливала голова и ломило всё тело. Нужно было подниматься — где-то внизу были слышны голоса.

Нащупав свою одежду, он натянул её на себя. Хотя больше всего ему хотелось рухнуть в постель обратно. Когда он спустился вниз, его ожидала картина, в которой, казалось бы, не было места печалям и хлопотным заботам — Абрахам ворошил угли кочергой, Мэг накрывала на стол.

— Здравствуй, Джастин. — голос Абрахама звучал, как всегда, тёплым объятием. Вот он был истинным пастырем, мелькнула мысль в голове Джастина.

Он прошел к камину, по пути коснувшись руки Мэг. Та сжала на мгновение его ладонь и отпустила. Джастин прочел в этом целую тираду: «Давай, мой мальчик, говори, что с тобой случилось. Мы с тобой».

Воспалёнными глазами послал благодарный взгляд своей названной матери и прошел к тому, кто был его отцом в этой жизни.

«Господи, дай мне сил как-то объяснить всё это» — взмолился он про себя. Абрахам смотрел ласковыми карими глазами, и Джастин понял: его ни за что не укорят здесь. Вздохнув, он начал свой рассказ с того момента, как они с Наташей уехали отсюда.

После долгого или недолгого — он сам не знал — рассказа, Джастин сидел у камина рядом с Абрахамом, втянув голову в плечи. Он невольно ждал, что его названные родители сейчас спасут его, всё разъяснят, и вскоре Наташа, волшебным образом, окажется рядом.

Абрахам откатил свою коляску от огня. Мэг стояла рядом с Джастином, обняв его за плечи, как птенца, успокаивающе поглаживая его плечи. Бог не дал им с мужем детей, зато послал этого мальчика, которого они любили вряд ли меньше, чем любили бы родного.

— Джастин, давай посидим, подумаем. Мэг, не могла бы ты?.. — и он кивнул головой наверх. Мэг немедленно ответила:

— Сейчас я принесу её, но…

Абрахам устало и терпеливо ответил:

— Мэг, он сам должен убедиться…