«Под этим небом черной неизбежности…»

Когда-нибудь увижу наяву
То, что во сне так часто, часто вижу:
Пахучий ветер ляжет на траву
И все вокруг нежнее станет, ближе.

Но вряд ли… Может быть осенним днем
Пройдут вагоны мимо с тихим шумом,
Уедет кто-то… может быть о ком
Всю жизнь продумал неотвязной думой.

Когда-нибудь… Предгрозье. Облака.
В саду тюльпаны ветер обрывает.
И равнодушно времени река
Мечты мелькнувшие смывает.

1955

1. «Кажется мне, что увижу…»

Юрию Терапиано

Кажется мне, что увижу,
Только бы поскорей,
Тех, кто когда-то был ближе
Всех дорогих людей.

Но они уже не такие…
– Помните зимний Киев?
– Помните улицу? Дом? —
Нет. Я совсем о ином.

А о том, что бессонницы хуже
И печальней чем дождь ночной,
Когда по осенним лужам
Возвращаюсь поздно домой.

2. «Ты все позабудешь навеки…»

Ты все позабудешь навеки…
Вдруг — еле заметная дрожь,
Сомкнутся усталые веки,
Но ты ничего не поймешь.

Вот разве сады в увяданье,
Холодные косы берез
И низкие серые зданья,
И ранний свинцовый мороз.

Ты все позабудешь. И только
Останется где-то тетрадь,
Где ярко-закатная фольга
Еще продолжает сиять.

1955

«Под этим небом черной неизбежности…»

Под этим небом черной неизбежности
Поговорим о счастье и нежности…

Как это было раньше благодатно
И как теперь мертво и невозвратно.

Под синим небом, там, за Феодосией,
Мы помнили о радости и осени.

Поговорим о милом Коктебеле!
Но разве это было в самом деле?

Шумело море, парус исчезал…
О чем, о чем тогда поэт писал?

Под этим небом новых черных бед
Уже тебя не радует поэт.

Я помню, как тогда Максимильян Волошин
Читал стихи. Была нестрашной ноша,

Которую нам присудил Господь:
За кровью – кровь, за смертной плотью – плоть.

Была надежда, было утешенье.
Теперь же страх, обман, уничтоженье.

1956

1. «Тогда мы встретились с тобой случайно…»

Тогда мы встретились с тобой случайно,
На миг один.
Ты помнишь холод, переезд трамвайный
Через Берлин?

Как будто с древнего иконостаса
Архистратиг,
Ты помнишь, вдруг тогда, на Фридрихштрассе
Нас снег застиг?!

2. «Хочешь вспомнить, а забываешь…»

Хочешь вспомнить, а забываешь…
Каждый день ненужно-нелеп.
Шорох шин и звонки трамваев,
Дома — скука и пресный хлеб,
Дым табачный, остывший кофе,
Невеселый склоненный профиль
У окна. А за мутным стеклом —
Талый снег, две березы, дом…

1944-1956

«Когда руладой соловьиной…»

Когда руладой соловьиной
Врывалось лето мне в окно,
Когда прохладные долины
Росы колючее вино

Глотали жадно, — почему-то
Я помнил мелочи: платок,
Стило с блокнотом. (В это утро
Особенно алел восток…)

«Дубровского» читал. Сквозь прозу
Угадывал ритмичный строй.
И этот чужеземный воздух
Был как лекарственный настой.

1957