Под флагом серо-золотым

— Похоже, ты так до сих пор и не научился выбирать друзей.

— Мама!

— А что мама? Тебе еще отец об этом говорил. — Гверна вытерла руки о передник. — Ужинать будешь?

— Нет, я сыт. Пироги получились на славу. Особенно с грибами.

— Представляю, как Харлин их жевал, — прыснула Велла.

Хейзит кашлянул. Вероятно, виной тому была удивительная история свитков и события последних дней, но только сейчас ему хотелось подозревать всех и каждого. Подозревать в предательствах, изменах, заговорах и убийствах, завуалированных под несчастные случаи. Кстати, в чем разница между предательством и изменой?

Он машинально задал этот вопрос Диту. Тот фыркнул, вздернул нос еще выше и, пробурчав что-то насчет изменчивых цен на рынке и предателей-лавочников, поплелся обратно на улицу.

— Я бы не стал при нем откровенничать, — заметил Хейзит и, увидев на лицах обеих женщин изумление, добавил: — И при Маре тоже. Нет, это не глупости, Велла! — поднял он руку, предупреждая возражения, готовые сорваться с уст сестры. — Прошли те времена, когда можно было делиться новостями с малознакомыми людьми. Правда, думаю, таких времен никогда и не было. Нужно держать язык за зубами и больше думать, — повторил он чужие наставления. — Когда я во всем разберусь, то дам вам знать.

Девушка начала было возмущаться, однако, к удивлению Хейзита, Гверна резко одернула ее и тихо проговорила:

— Не забывай, что здесь таверна, а уши есть даже у стен и столов. А ты, сынок, обещай быть осторожнее. Уж больно мне все это не нравится.

Они разошлись, и каждый занялся своим делом. Велла скоро позабыла об этом разговоре, летая между столиками и кокетничая с посетителями, которых сегодня выдалось как-то особенно много. Гверна вернулась за стойку к вящей радости толпящейся перед ней компании: жаждущие холодного пива плотники, судя по болтовне, приступили к ремонту крыши в лавке лекаря и теперь гуляли на полученный задаток. Хейзит отправился в амбар проверять свои драгоценные лиг’бурны. Камни лежали на полках и производили впечатление вполне удавшихся. На всякий случай он сложил их в угол и накрыл невзрачной тряпкой. Только сейчас ему пришло в голову, что завтра их придется каким-то образом доставить в замок. По отдельности они казались легкими, однако не будет же он таскать их по одному. Необходимо заранее подумать о телеге или хотя бы носилках.

— Дит! — окликнул он, в полной уверенности, что тот где-то поблизости.

Никто не ответил.

Хейзит вышел на улицу и увидел, что в темнеющем небе уже появились первые звезды.

Мать давно собиралась потратить отложенные деньги на покупку лошади, да все никак не решалась. Насколько Хейзит знал, Дит в случае необходимости пользовался услугами извозчиков, для которых перевозка грузов была основным источником заработка. Большинство из них своих лошадей из-за дороговизны тоже не имели, а брали взаймы из замковых конюшен, чтобы ежедневно отдавать часть выручки специально предназначенным для этого служкам, которых в народе так и называли — ана’хабаны, иначе говоря «отбирающие». Вместо общепринятого фра’ниманы, то есть «принимающие». Цены на лошадей прыгали в зависимости от сезона, однако Хейзит не слышал, чтобы кто-нибудь из извозчиков сколотил себе приличное состояние. Зажиточные торговцы и богатые ремесленники лошадей покупали, а те, кто не мог себе этого позволить, старались обходиться собственными силами. Тем не менее в некоторых случаях, как правило, при больших разовых перевозках, нанимать извозчиков оказывалось выгодно. Если только ты не знаком с владельцем конной повозки, которая именно сейчас ему не нужна. Тогда можно было договориться о какой-нибудь взаимной услуге и обойтись вообще без лишних трат. Жаль, что Исли собирался появиться лишь дня через два-три. Ну да ничего, Дит что-нибудь обязательно придумает. Куда же он запропастился?

В таверне было шумно и жарко. Хейзиту не хотелось спать, и он решил побродить по округе, подышать свежим воздухом, а заодно придумать что-нибудь насчет завтрашней поездки в замок.

Хорошо бы, конечно, знать заранее, как отнесется к его изобретению Ракли. Это будет зависеть, скорее всего, от того, кто в его натуре преобладает: истинный военачальник, пекущийся о благоденствии своего народа, или расчетливый торговец, знающий всему цену и умеющий приумножать и без того немалые богатства. У вабонов было не принято об этом говорить, однако Хейзит, любивший счет ничуть не меньше, чем чтение, временами прикидывал в уме, сколько силфуров мог получать замок изо дня в день. И всякий раз сбивался, не зная наверняка, каково на самом деле население Большого Вайла’туна, включая фолдитов и рыбаков. Но цифры, даже если учитывать один только Малый Вайла’тун, получались умопомрачительные.