— Ему казалось, что стены живые, — пробормотал Хейзит.
— А ты как считаешь?
— Я считаю, что здесь они хорошие и надежные, а на заставах — теперь совсем никчемные.
Ракли приоткрыл один глаз, словно хотел убедиться в том, что с ним по-прежнему разговаривает желторотый подмастерье, а убедившись, вновь прикрыл.
— Ну и что ты предлагаешь?
Локлан едва заметно наклонил голову:
— Я не вижу другого выхода, как только укреплять наши заставы. Если мы этого не сделаем, рано или поздно их сожгут.
— Это и ребенку понятно. Скажи — как? Камнем? У нас его нет. Как еще?
— Камень можно найти. — Хейзит все еще не знал, стоит ли делиться с Ракли своими сокровенными мыслями, но, судя по всему, иного выхода не оставалось. — Одну каменоломню я нашел прямо напротив Вайла’туна.
— Это где же? — встрепенулся медленно погружающийся в сон главный виггер Торлона. — Если не врешь, мне будет впору казнить моих каменщиков за то, что проглядели.
— Много камней находится на той стороне Бехемы.
Ракли присвистнул и досадливо махнул рукой, будто прогоняя собеседника:
— Великое открытие! На той стороне! Может, ты еще расскажешь, как собираешься их оттуда доставлять?
— Если нельзя переправиться через реку, то можно выкопать подземный ход. — Заметив, что теперь на него внимательно смотрят две пары глаз, Хейзит осмелел: — Я сумею сделать так, что потолок не провалится под тяжестью воды. Можно рыть не ровный проход, а со сводами, как в этой башне. Такой потолок будет прочнее. Да и дерева на подпорки жалеть не стоит.
— А время? Ты прикинул, сколько на твой проход уйдет зим?
— Смотря как глубоко рыть и сколько людей вы сможете на это выделить, хелет Ракли.
— Мало, потому что мы не можем забывать о заставах. Пока ты будешь копать яму, их, как ты заметил, сожгут. Как видишь, каменоломня близко, да только камня нам не видать.
— Тогда я смогу его сделать. — Вот оно, сорвалось.
— Сделать? — Ракли аж подскочил от такой наглости. — Локлан, ты слышал, что он говорит? И ты настаивал на том, чтобы я его выслушал? Знаете что, друзья хорошие, дайте-ка мне лучше поспать! Ступайте! Оба!
Хейзит отпрянул так, словно ему влепили пощечину.
— Из камня, который я готов сделать собственными руками и показать вам, построена эта башня. Только ведь она слишком древняя, чтобы найти строителя, который ее возводил. Он давно умер, никому так и не передав своего секрета. Когда мы сегодня шли сюда, я его разгадал.
Ракли недоверчиво погрозил Хейзиту пальцем, спустил ноги с лавки, подошел к ближайшему ковру и, отогнув его край, внимательно изучил стену. Локлан стоял у него за спиной, подсвечивая отцу факелом.
— Это настоящий камень, — наконец заключил Ракли, оглядываясь на Хейзита. Локлан утвердительно кивнул.
— Нет, — сказал Хейзит. — То есть это почти что камень, но я тоже смогу такой сделать.
Надо ли пояснять, что творилось в эти мгновения в его душе. Он совершенно не был уверен в том, что говорит. Только чувствовал, что у него все получится, если ему дадут время и глину, но ведь сейчас он стоял перед самим Ракли и настаивал на своей правоте. Так что если, в конце концов, он не справится, кто знает, какова будет расплата за подобную дерзость? Да еще допущенную в присутствии свидетеля.
— И ты придумал этот способ только что?!
— Да, на лестнице.
— Расскажи.
Больше всего он боялся именно этого естественного приказа. Естественного со стороны того, кто владеет Вайла’туном и от кого зависит слишком многое, чтобы церемониться с людьми. Для тех, кто привык зарабатывать на жизнь не поборами, а ремеслом, сохранение некоторых рабочих секретов разумелось само собой. Даже Ротрам никогда не делился с Хейзитом тайнами торгового ремесла, заключавшегося всего лишь в том, чтобы знать, где, у кого и когда купить подешевле, а кому и когда продать подороже. Что уж тут говорить об оружейниках, пивоварах или строителях, соревнующихся друг с другом в легкости, аромате и прочности? Их секрет можно было иногда выкупить, но выспросить — никогда.
— Давайте я вам лучше покажу, когда у меня получится, — не веря, что отважился на такие слова, пробормотал Хейзит.
Если он теперь уступит, то навсегда останется жалким подмастерьем. Если нет — ему могут открыться такие горизонты, о которых он и не мечтал.
— А ты, я вижу, не так прост, как прикидываешься, — задумчиво покачал головой Ракли, кладя ладонь на плечо сына. — Как ты полагаешь, чего он добивается?
Локлан улыбнулся, давая Хейзиту понять, что никто не собирается на него сердиться.
— Обычно люди хотят славы или денег. Не удивлюсь, если он не прочь подзаработать.
— Ты ошибаешься: обычно люди хотят и славы, и денег. Чего же хочешь ты, подмастерье?
Ему предлагали сделать выбор. Вернее, назвать свою цену. И Хейзиту внезапно сделалось так спокойно и нестрашно, словно он всю жизнь ждал это мгновение. Почему бы не ответить, когда тебя спрашивают?
— Я хочу стать строителем. А если мне удастся с вашей помощью наладить изготовление камней, то зачем отказываться от лишних денег?