Под флагом цвета крови и свободы

– Старший канонир, боцман и судовой врач – доля с четвертью, штурман и старший помощник – полторы доли, капитан – две… а квартирмейстер?

– Квартирмейстер – четвертую часть всей добычи, но на нее он должен закупить необходимое снаряжение для корабля на следующий рейс. В карман себе кладет только остатки, а иногда самому еще и добавлять приходится – у нас такое в первые годы бывало не раз… Ясно тебе? Повтори.

– Эрнеста, вот зачем ты ему этим забиваешь голову? – возмущался Рэдфорд, и в глазах девушки появлялись такие редкие искры чуть мрачноватого веселья:

– Джек, лучше не вмешивайся, пока я не начала рассказывать ему о прелестях мателотажа!

– Ма… мате… Как-как вы сказали? – вмешался любопытный Генри, и Эрнеста, поглядывая на впервые за долгое время действительно смутившегося Рэдфорда, принялась объяснять:

– Мателотаж – это когда два пирата клянутся всегда заботиться друг о друге, вместе ходить в море, делить все нажитое пополам. А в случае смерти одного из них, получив все их предприятие, другой должен взять на себя опеку над его семьей.

– То есть это как… как бы… – нахмурившись, юноша умолк, не в силах подобрать сухопутный аналог описанному. Взглянув на Рэдфорда, он с надеждой предположил: – Значит, мателотаж – это крепкая дружба, да, Джек?

Эрнеста, сбив его с толку, внезапно начала смеяться, а Рэдфорд, сердито косясь на нее, буркнул:

– Вроде того.

– Ага, замечательная дружба. Настоящая, мужская, – весело продолжила за него Эрнеста. – Еще мателоты обмениваются кольцами, когда дают ее, как правило, делят один гамак на двоих…

– Ну это уже вздор! – сердито оборвал ее Рэдфорд. Генри удивленно переспросил:

– Один гамак на двоих? Как это… это же… неудобно…

– Удобно, удобно, – успела вставить Эрнеста прежде, чем Джек перебил ее:

– Ты же сам много раз ночевал в трюме и знаешь, как там бывает тесно и неудобно. Раз команда все равно делится на вахты и ее половина при любом раскладе находится на верхней палубе, то можно использовать одно спальное место на двоих. После восьмой склянки вахтенный с подвахтенным просто меняются местами.

– Именно так они и делают, – вновь обретя серьезность, согласилась Эрнеста. – Слово голландское, а на их судах – флейтах требуется большая команда. Ты не сравнивай, Генри, у нас просто народу поменьше, вот и не приходится изобретать парус. И Джек, в общем-то, прав, мателотаж регулирует преимущественно материальные вопросы, – хитро покосившись на него, она подмигнула имевшему совсем растерянный вид Генри: – А остальное – это уж как они сами договорятся.

– Вы… Вы что-то имеете в виду?.. – совсем тихо спросил тот, глядя на нее огромными глазами, и даже суровая Морено невольно смягчилась:

– Нет. Нет, ничего особенного. Давай я тебя по названиям парусов погоняю.

Полудетская наивность и доверчивость юноши обезоруживала ее так же, как и Рэдфорда, а его обаяние заставляло с не меньшей охотой искать его общества. К тому же, в отличие от Эдварда, Генри беспрекословно слушался ее, впитывал знания, словно губка, и сам лез пробовать все новое и неизведанное. На следующее утро, выйдя на палубу, Эрнеста застала его отрабатывающим фехтовальные приемы с обнаженной шпагой в руках.

– Я правильно делаю, мэм? Вот, поглядите! – непривычно азартно выкрикнул юноша.

– Вижу, вижу, – снисходительно усмехнулась она – впрочем, Генри нисколько не обиделся: за прошедшие две недели этот тон ему стал почти привычным. – Джек обучал тебя?

– Да, еще с тех пор, как принял в команду. Вам не нравится? – он широко провел шпагой по воздуху вокруг себя и прокрутил ее над головой. Эрнеста пожала плечами:

– Так тебе никогда не победить в серьезном бою.

– Почему это? – искренне возмутился юноша, но Морено пояснила совершенно бесстрастным тоном:

– Подобная булавка ничем тебе не поможет. Пираты используют иное оружие. Подожди-ка здесь, – она скрылась в трюме и спустя пару минут вернулась, держа в руках какой-то сверток.

– Что это? – недоуменно спросил Генри и, разглядев содержимое свертка, радостно улыбнулся: – А, это я знаю! Джек мне показывал, но сказал, что мне еще рано…

– Вот это называется катласс, – поворачивая в руках оружие, больше похожее на топор для разделки мяса, менторским тоном объяснила Эрнеста. – Абордажный тесак, если по–простому. Если тебе случится оказаться на верхней палубе во время абордажа, атаковать тебя, скорее всего, будут именно им. Твоя шпага или даже обычная сабля хороша для отработки учебных приемов, но она не отражает того, с чем тебе предстоит столкнуться.

– Почему вы так говорите, мэм? – обиженно взглянул на нее Генри. – Джек сказал, что я делаю успехи – к тому же, я вообще раньше никогда не держал в руках оружия!

– Держи, – вместо ответа Эрнеста протянула ему катласс. Генри заколебался, затем все–таки осторожно сжал в пальцах рукоять и сразу пораженно заметил:

– Тяжелый!