Под флагом цвета крови и свободы

– Дурачок! Меньше надо слушать рассказы мистера Макферсона на ночь. Я хочу, чтобы ты всегда оставался в моей команде. Даже если тебе предложат другое место, и оно будет казаться тебе более выгодным.

– Я… Разумеется, я всегда буду с тобой, Джек, – без колебаний ответил Генри, крепко пожимая его протянутую ладонь. – Я знаю, что из меня очень плохой пират и ужасный матрос, что я очень многого еще не знаю… Но ты принял меня к себе, когда я думал, что весь мир отвернулся от меня, и я… – Он умолк, глубоко вздохнул и закончил: – Я с тобой, Джек. В твоей команде, каков бы ни был остальной состав.

Мгновение Рэдфорд пристально глядел в его открытое юное лицо, затем снова расплылся в улыбке и обхватил его за плечи:

– Вот и славно. За это надо выпить. Идем-ка…

– Что? Нет, нет, Джек, я не выдержу больше! – запротестовал было тот, но Рэдфорд уверенно взял его под локоть и повел в сторону трюма:

– Надо–надо, я говорю. Ты сам только что сказал, что пират из тебя пока так себе, а это надо исправлять. Хороший пират должен уметь пить, не пьянея, целую ночь напролет! Вот, помню, я как-то раз…

Их голоса вскоре стихли, и на палубе в стремительно сгущавшихся сумерках воцарилась полная тишина, лишь изредка нарушаемая жалобными вскриками чаек, прорывавшимися сквозь многочисленные переборки голосами праздновавших свою победу пиратов и похрапываньем одинокого дозорного на самом верху грот–мачты, в «вороньем гнезде».

Глава VI. Против ветра

Свое обещание Джек сдержал, еще с утра явившись на захваченный галеон и объяснив пленникам, что они свободны. Пока те, все еще с недоверием поглядывая на пиратов, спешно грузились в выделенные им четыре шлюпки, на палубе собралась вся команда победителей, ехидно наблюдавших за их лихорадочными сборами. Жар боя уже спал, да и добыча, хоть и не переведенная пока что в деньги, оказалась изрядной, так что подобный акт милосердия был расценен пиратами как еще один способ унизить вечных противников. На капитана Рэдфорда, придумавшего такое, смотрели с восхищением, а надоумившего его Генри и вовсе одобрительно хлопали по спине и хвалили за сообразительность.

Сам юноша, вежливо улыбаясь им в ответ, все утро старательно не попадался на глаза ни Эдварду, ни Эрнесте; напротив, он явно стремился держаться поближе к Джеку, хотя сочетать это с их повседневными обязанностями было попросту невозможно. И уже спустя два часа с начала своей вахты, спускаясь по вантам на палубу, Генри нос к носу столкнулся со стоявшими у правого борта навигаторами.

– … вот, видите, мистер Дойли? Если нам удастся дойти до этого мыса к вечеру, можно считать, что шторма мы благополучно избежали. Сейчас отнесу этот маршрут на утверждение Джеку, а дальше пусть им занимается мистер Морган, – своим привычным уверенным тоном говорила Эрнеста. Эдвард угрюмо молчал – после вчерашнего у него нестерпимо раскалывалась голова, а полагавшаяся матросам порция рому выдавалась только в обед – но при последних словах он хмуро возразил:

– С Морганом я сам поговорю. Не надо вам к нему ходить.

– Вы действительно полагаете, что к вам он отнесется лучше? Лично я не собираюсь потакать его заблуждениям, – спокойно, хотя и с долей хорошо скрытого негодования ответила Эрнеста. Внезапно она полуобернулась, и в ее глазах появилось какое-то странное выражение: – Взгляните, кто к нам пришел?

– М… мэм, – запинаясь, выговорил Генри. Эдвард, изменившись в лице, шагнул было ему навстречу – и Эрнеста тревожно дернулась при этом – но, овладев собой, обернулся и глухо попросил:

– Дайте мне маршрут, сеньорита. Я сам отнесу его на утверждение и затем к рулевому.

Девушка, все еще беспокойно переводя взгляд с него на юношу и обратно, протянула ему карту. Когда Эдвард скрылся в капитанской каюте, она сразу же отвернулась, внимательно разглядывая сверкающие волны за бортом.

– Красиво, – еле слышно проговорил Генри, вставая рядом с ней. Эрнеста кивнула:

– Лихорадит. Надо поскорее миновать зону шторма.

– Вы… Вы уже знаете, что я…

– Знаю, – усмехнулась она. Внезапно ее левая рука обвилась вокруг локтя Генри, сжав, будто клещами, хотя выражение лица девушки стало почти дружелюбным: – Ловко ты выкрутился, парень. Не ожидала.

– Я бы ни за что, никогда в жизни… Мне действительно было очень жаль этих людей, – вполголоса заговорил Генри, глядя на нее с мольбой. – Я никогда не посмел бы оспаривать ваше мнение, мэм, я клянусь! И Джек очень уважает вас…

– Не сомневаюсь, – кивнула Эрнеста, не отпуская его руку. – Чтобы оспорить мое мнение, парень, одной дружбы капитана мало. На сей раз ничего страшного не произошло, но если ты, – ее пальцы сжались еще сильнее, – если ты, пользуясь своим влиянием на него, начнешь заставлять Джека допускать ошибки…