Под глифом "Бесконечность" (СИ)

«У нас с тобой особой выделенный канал»

Отвечать не хотелось. Все вымотались и теперь решили устроить привал в развалинах, кажущимися безопасными. Пожар унялся сам собой, словно кто-то прикрутил вентиль. Рог больше не звучал, но это не значило, что «викинги» остановили движение. Скорее наоборот, и стоит ждать их с часу на час. Только вот почему они намеренно идут на столкновение?

«Это их тактика. Они и в прошлом сезоне сначала вывели из строя команды соперников. Ты не подчинился приказу»

На арену опускалась искусственная ночь. Коб поставила в укрытие меж валунов индукционный светильник. Можно поесть и немного отдохнуть. А через час лучше погасить любые источники света.

«Объяснись»

«Свои действия считаю кратчайшим путём к выполнению поставленной задачи»

«Самоуправство!»

«Разумный подход»

«Выйдешь — я тебе объясню, что такое разумный подход»

Усталость сковала даже мысли. А может, это действие яда.

— Давай посмотрю, что с ногой, — Коб. Такая заботливая.

«Не подпускай её!»

— Не надо, — Вик подложил рюкзак под голову, — пустяк.

— Уверен, что сможешь идти?

— Да.

— Раненые остаются и падают заявку на выбывание, — вот как? Сурово.

Остальные кисло кивнули, соглашаясь. В самом деле, зачем брать на себя заботу о раненом товарище, если здесь чисто коммерческий проект. Не можешь двигаться — вали с этой планеты.

Теперь предстояло найти провиант и снаряжение. Что-то не видно подсказок.

— Эт-то, эт-то очень здорово! — Лёшика трясёт до сих пор. Но ему, похоже, понравилось. Гордон молчит, бросая тяжёлые взгляды исподлобья на товарищей, а вот Алексу, кажется безразлично, что буквально час назад его музыкальные руки могли лежать отдельно от тела. Он точно музыкант? И как он здесь оказался? Это тебе не концерт в большом зале театра.

— Я знал, что здесь можно неплохо повеселиться, но что бы так! Ух, вот это адреналин! — продолжал разоряться Лёшик.

— Угу, — Вик положил ноющую ногу удобнее. Курить хочется. Потянулся за сигаретой в рюкзак.

Коб, похоже, разделяла его настроение. Чтобы делали эти геймеры и музыканты без них? Один Гордон оставался загадкой. Ничего о себе не говорил, и даже намёка не давал, к какой категории его причислить. Странный тип. Может быть опасным? Возможно.

— Завтра идём к мосту, — отрезала Коб.

— Звук рога слышала? — Вик сжал сигарету зубами, снимая, наконец ботинок. Дыра в подошве быстро забилась реанимационным пластиком, а вот с ногой всё не так просто.

— Это «лайт-три», — кивнула Коб.

— Они идут к нам, — заметил Вик, осматривая опухшую ступню. Точно яд. Ничего, заживёт за сутки.

— Точно помощь не нужна?

— Точно.

— Как к нам? — Лёшик растерянно поднял глаза от банки с пайком, — они что будут нас… Нам же…

— Думаю, они сначала займутся «лайт-восемь», — Коб равнодушно пожала плечами. — Мы успеем уйти.

— Ты зачем сюда пришёл? — усмехнулся Вик, обработав рану, наконец, и втиснув ногу в ботинок, — Ты сам-то знаешь?

— Я бы попросил, — обиделся Лёшик.

— Попроси, — согласился Вик, снова укладываясь на камни.

— Это моё личное дело!

— А ты? — Вик взглянул на Алекса, — тоже личные дела здесь решаешь?

— Нет, — здоровяк пожал плечами, — я считаю, что Арканум — место для «перезагрузки».

— Перезагрузки чего?

— Сознания. Когда нет больше цели, понимаете? Нужно найти цель, — смутился Алекс под внимательным взглядом и опустил глаза. — Вам трудно понять. Это на Терре всё становится ненастоящим. Искусственным. Я считаю, что здесь можно почувствовать настоящую жизнь.

Что же вы все сюда лезете-то? Кто вам влил в уши эту сказку про «настоящую» жизнь? Хотя, здесь — деньги. Грамотная реклама, и даже Арканум становится оплотом моральных устоев.

— Отдыхаем пару часов, — отрезала Коб. — Караулим по очереди по полчаса.

— По двадцать четыре минуты, если быть точным, — возразил Лёшик. Коб обожгла его взглядом, и тот замолчал.

— Сначала ты, потом Гордон, потом я, Алекс и он, — она кивнула на Вика.

«Она тебе не доверяет»

«Я тоже ей не особо»

«Смотри, чтобы Алекс не исчез случайно»

«Понял»

Сон пришёл не сразу. Сначала в ушах гудел огонь, потом звучал трубный звук боевого рога. Устрашение. Куда без него. А потом снова вокруг зазвучали взрывы, падали снаряды, и перед глазами всплывали чужие незнакомые лица. Но отчего-то казалось, что он их знает. Всех, каждого. Особенно своё. Во сне он смотрел, как все эти люди растворяются, уходят. Воспоминания снова теснили друг друга, наплывали одно на другое, путая и перетасовывая события, создавая мешанину из имён и действий. Кажется, он снова видел своё лицо, оно перекошено, разбито, разодрано. Внутри всё сжимается от осознания неизбежности будущего. Но что там? Она знает, она точно знает, но никогда не скажет. Это её работа — молчать.