Под грифом «секретно» (СИ)

После этого Катя убежала за «деликатными покупками» для своих подопечных, что и было основной целью её похода, я же остался потягивать пиво на лавочке у магазина, где она меня и нашла через несколько минут. Перегрузив несколько пакетов со сладким ко мне в рюкзак, она внаглую поменяла наши рюкзаки, взяв себе мой лёгкий — я не возникал, так как и сам бы это предложил, даже если бы она и не была офицером, но наглость её меня разозлила.

А ты бы разве не предложил девушке понести её тяжёлый рюкзак? — хитро спросила она, глядя на моё недовольное лицо.

Уже не узнаешь.

Эх… — притворно вздохнула она. — А ты мне показался джентельменом… ну давай тогда мне тяжёлую ношу — чего не сделаешь, раз мальчик устал…

Держи, конечно — не в моих привычках отказывать девушке в просьбе. — вручил я его замершей с открытым ртом Кате.

Вместе с демонстративно пыхтящей позади Катей, мы вернулись через пару минут к первому магазинчику и расположились на обшарпанной лавочке, поджидая остальных. Катя обиженно отворачивалась, вызывая мою улыбку — ухмыльнувшись, она ткнула в меня кулаком:

Обратно ты его несёшь.

Ладно, так и быть — уговорила. — осклабился я.

Почти сразу появились остальные, в не лучшем настроении — оказалось, что они, прибыв на пустующее место боя, разбежались по окрестностям в поисках уцелевших, но так никого и не нашли.

Я требую немедленных объяснений вашему дезертирству, и где Коргин? — начал Самойлов.

А я требую объяснений по поводу этих грязных инсинуаций. — громко воскликнула Катя.

Вы сбежали перед боем, какие, к чёрту, инсинуации?

Мы спокойно ушли в город, чтобы не тратить время. Разве отряд численностью в тридцать человек под руководством такого офицера не способен справиться с десятком мародёров?

Дело не в их количестве, а в факте…

Ой всё…

Издеваешься?! Я буду вынужден доложить о произошедшем Рымову.

Да ради Бога.

И, не добившись желаемого, Самойлов ушёл разозлённый.

От Рымова-то не достанется?

Пфф… если б меня это волновало… да и не должно, ведь всё в порядке. До города мы дошли? Дошли. А уж то, что пару сотен метров прошли отдельно от основного отряда сущие мелочи. Я, как-никак, офицер, вы же меня сопроводили, обеспечив безопасность. Да и что он мне сделает? Пожурит, что дисциплину разваливаю, да и только.

Не хотелось бы, чтобы у тебя были из-за меня проблемы.

Почему из-за тебя? Я ведь сама не хотела уподобляться мародёрам, просто наши интересы совпали. Да и мой кошелёк потяжелел, а за это можно и послушать нравоучений… чуть-чуть. — улыбнулась она.

Где-то через час, который мы, как и многие, не желающие искать квесты, проводили сидя в теньке и попивая пиво, появился Юра со своей продавщицей.

Как успехи у Ромео? — спросил я его после того, как он вышел из магазина, проводив свою непись.

Лучше всех. У Капулетти появилось чувство юмора. И, возможно, какое-то самосознание.

Это как понимать?

Она осознаёт, что не такая, как я или другие, и её беспокоит то, что она не помнит ничего, что было до магазина, будто и не жила вовсе…

Ты ей говорил, кто она?

Нет, как бы я по твоему это сделал? Я ей рассказывал про свою жизнь, она комментировала и шутила…

К нам подошёл вышедший из магазина Котов:

Юрец, там твоя продавщица сломалась — выдала товар и даже не улыбнулась.

Потому что она моя. — засмеялся Юра своим специфическим кашляющим смехом.

Вскоре мы выдвинулись в обратный путь и дошли до лагеря без приключений, где пообедали только подстреленным оленем и гречневой кашей. Вторая половина дня прошла на стрельбище, и за спаррингами, где я, к сожалению, больше походил на боксёрскую грушу. Вдруг без всякого предупреждения меня начало будто засасывать в невидимый водоворот, и уже через несколько секунд я открыл глаза внутри капсулы. На этот раз Таня была рядом, и вручила мне сразу халат.

Сейчас ужин, а потом ты вернёшься обратно в капсулу. — объявила она.

После такого вкусного завтрака я думал голодовку объявить… ужин ведь такой же?

Ужин вкусный, здесь готовим. А завтрак нам поставляет одна из компаний Вприхожина, у которого фабрика троллей и ЧВК, повара президента, он этой дрянью по всей стране детей травит, военнослужащих и сотрудников, куча людей уже в больницах, а то и в моргах побывало — а ему всё с рук сходит… Хоть от его ужинов удалось избавиться! Как день прошёл?

Чудовищно насыщенно, я даже удивлён, что его прожил.

Да, так всегда. — улыбнулась она. — Но ты привыкнешь. Пойдём.

Подожди, то есть вы все тоже едите эту дрянь?

Уже нет — мне хватило одного раза попробовать пюре, которое при переворачивании тарелки и всем попыткам вывалить его, оставалось прилипшим к ней. Здесь у каждого большие запасы еды быстрого приготовления и куча всяких перекусов.

Завидую вам всем белой завистью.

Угощу тебя завтра чем-нибудь. — улыбнулась она.

Ходить, пролежав целый день, было немного непривычно, но приятно, и меня не покидало ощущение радости воссоединения со своим телом.

Можешь, кстати, ещё принять душ, только обязательно нужно успеть написать отчёт. — продолжала Таня тем временем.

Ох. — тяжело вздохнул я. — Терпеть не могу отчёты.