Под грифом «секретно» (СИ)

И мы задымили сигарами, попивая виски рядом с двумя столь привлекательными и умными девушками, продолжая болтать и шутить обо всём и ни о чём — Юра, как оказалось, был байкером, Света занималась конным спортом, а Катя очутилась здесь после того, как дважды продала пиво несовершеннолетним в пивном магазине:

Вот смотри. — рассказывала она. — Подходит к прилавку девушка, выглядящая лет на 30 минимум, вся размалёванная как последняя… ну понятно, как кто… и спрашивает такой-то сорт пива, ты отвечаешь, что его нет, она интересуется другим, которого тоже нет, ты ей говоришь, что «зато есть такой-то», на что она, зная куда идти, берёт это пиво без поиска, и возвращается с ним на кассу — у тебя уже отношение к ней как к постоянному покупателю, и, учитывая большой поток людей, ты сразу пробиваешь ей покупку, после чего она уходит, а через какое-то время возвращается в компании нескольких приезжих бугаёв, и начинается шантаж — и если у тебя нет денег или ты не хочешь им платить, то они вызывают полицию, где после второго такого случая наступает уголовная ответственность.

Вот ведь ублюдки! — возмущённо воскликнул я. — Люди честно работают за гроши, а эта мразь использует написанные даунами законы для своего обогащения!

Почему даунами? Смысл пересажать по максимуму, чтобы все потом ходили по струнке, боясь потерять работу, на которую их чудом взяли после судимости.

Это да. — тяжело вздохнул я. — Как же хорошо было в нашем детстве — мы все были счастливы, зная место, где можно купить с друзьями бутылочку пивка, или вино с подругой, и вряд ли кто-то спился от одной бутылки пару раз в году, так как в деньгах был дефицит.

То есть на детский алкоголизм тебе наплевать?

Не нужно перекладывать ответственность за своих детей, и делать виновным продавца вместо покупателя. Пусть подростки сами отвечают за свои поступки.

Так мы и болтали, пока мимо слегка шатающейся походкой не прошёл Терников… Как однажды сказал наш известный шахматист: «главное в шахматах это не то, на сколько ходов вперед ты думаешь, а как ты анализируешь текущую ситуацию”. Шахматист из меня, конечно, слабенький, так как объективно продумывать много ходов вперёд с учётом ходов противника я не могу, но вот оценить ситуацию я в состоянии. Нащупав нож Сыча, я направился за Терниковым, сказав, что скоро вернусь. С получением нового навыка я стал более уверенным в себе, а может и сказался выпитый алкоголь, и я шёл за ним, на всякий случай не задерживая долго взгляд, зная при этом, что на меня никто не смотрит. Выбрав момент, когда он был занят естественным после выпивки делом, я метнул в него нож, особо не заботясь тем, как он прилетит — важно было то, чтобы я просто в него попал, учитывая вырезанное на нём прозвище.

— Ай, бл*! — вскрикнул Терников.

Скрывшись после броска и выкинув чехол от ножа, я, приближаясь к нашей компании, перешел на шаг, и, как ни в чём не бывало, вернулся на своё место. Прошедший вскоре мимо нас Терников показался мне угрюмым и задумчивым… ха, с чего бы это вдруг? Как я и предполагал, поднимать шум он не стал. Теперь мне лишь оставалось ждать его ответных действий…

Тем временем виски кончалось, я пьянел, а Терников, как назло, и не думал торопиться. Переступив уже за сегодня табу политических тем, мы к ним старались не возвращаться, дабы не портить себе хорошее настроение, и общались уже на темы, на которые можно было спокойно говорить и в реальной жизни. Впрочем и все вокруг, вроде бы, тоже — выплеснув негатив, люди становятся добрее. Постепенно количество продолжающих банкет падало, и вот я увидел, как Терников с двумя гавриками отводят в сторонку ничего не подозревающего Сыча. Я же в это время, позвав всю нашу компанию, побежал к Семёнычу:

Владислав Семёныч, я думаю, что вам понравиться то, что вы увидите, если поспешите за мной. Возможно лучше взять с собой ещё нескольких офицеров, и, быть может, Рымова.

Что конкретно? — спустя недолгое молчание спросил поддатый Семёныч.

Офицерство Терникова.

Он сначала удивлённо поднял брови, но тут же вскочил на ноги:

Веди! Бегом!

Мы потеряли где-то минуту, собирая ещё нескольких офицеров и Рымова, и сейчас бежали по тому направлению, куда отправились зеки. Не знаю, о чём они говорили, возможно Сыч отпирался, пытаясь их убедить в том, что ничего не делал, а нож у него забрали после убийства утром, показывал свой новый нож для убедительности, гаврики же парировали ему тем, что он перепутал ножи, когда метал, и кинул свой именной, и добивались ответа на причину такого поступка… не важно, в любом случае, когда мы до них добежали, у уже мёртвого Сыча копошились в карманах — наивные, я ведь ещё этим утром всё у него забрал. При появлении нашей делегации наступила на мгновение тишина, пока её не прервал громовой рык Семёныча:

А ну встали смирно!

Это не мы, он сам себя убил. Воткнул себе в сердце.

Да, упал на нож. — поддакнул перебивая второй.

Сначала воткнул, потом упал на него, мы его лишь перевернули. — продолжил первый, злобно косясь на второго.

А избил он тоже сам себя? — грозно спросил Рымов, подойдя ближе.